Итак, дождались!!!

21.04.2015 в 07:36

Пишет  Youku Toshiku:

GHOST TOWN - дамы и господа!!!!!!!!!!!!!!!!!

Я НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ Я ПРОСТО ТКНУЛА В ССЫЛКУ И ВОТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

ГОСПОДИ - ОНА ОХУЕННА!!!!!!!!!!!!! Я НЕ ДУМАЛА ЧТО ОНА МЕНЯ ТАК ВОЗЬМЕТ НО ПРОСТО НЕ МОГУ ЕЕ НЕ СЛУШАТЬ!!!!!!!!!!

Я ЕЩЕ ДАЖЕ НЕ ВСЛУШИВАЮСЬ В ЛИРИКУ - ПРОСТО НАСЛАЖДАЮСЬ ЗВУКОМ И ГОЛОСОМ!!!! И ГИТАРОЙ!!!!!!!!

ГОСПОДИ СПАСИБО ТЕБЕ ЗА ГИТАРУ

АПД!!! - КАК он это сделал???? КАК??? Я реву от гитары - но я не могу не танцевать когда начинается ритм!!! Я уже знаю что лирика меня уложит в постель с антидепрессантами - но драйв у песни нереальный!!!!!!!!

короче, здесь потом появится все остальное а пока слушать можно здесь - trendio.us/2015/04/listen-adam-lambert-ghost-to...

у Адама на ю-тубе заготовлено видео с лирикой - www.youtube.com/watch?v=toDqvHvTN7c&feature=you...



НЕ ЗАБЫВАЙТЕ СЛУШАТЬ И ЛАЙКАТЬ НА ЕГО ОФ.СТРАНИЦАХ!! НА Ю-ТУБЕ - ОБЯЗАТЕЛЬНО!! + НА ФЕЙСБУКЕ КТО ЕСТЬ:
ЗДЕСЬ - www.facebook.com/AdamLambert/photos/a.101507940...
ЗДЕСЬ - www.facebook.com/AdamLambert/videos/vb.82805678...

АПД!! На Айтюнсе - itunes.apple.com/us/album/ghost-town/id98474610...


Первые в твиттер-биллборд!!!! - realtime.billboard.com/?chart=trending140




MP3!!!!


Download Adam Lambert Ghost Town for free from pleer.com

А ВОТ И АДАМ!!


и новое био!! Ну что - НОВАЯ ЭРА ОФИЦИАЛЬНО НАЧАЛАСЬ!!!




И как же без этого?)

@темы: Adam Lambert, Музыкальное новье

---

Прогулка по городу. Части 4-6

Прогулка по городу
Автор: vesper veil

Фэндом: Adam Lambert, Tommy Joe Ratliff (кроссовер)
Основные персонажи: Томми Джо Рэтлифф , Адам Ламберт
Пэйринг или персонажи: Адам/Томми

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, Драма, Мистика, Hurt/comfort
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе

Описание: Париж. Конец 19 века. Весна. Нечаянная встреча на улицах города любви и романтики - встреча, которая станет нечто большим, чем "еще одной историей любви".

Части 1-3 здесь: vesperveil.diary.ru/p202833928.htm

Часть 4.


Монмартр встретил их тусклыми огнями уличных фонарей.
Сэр Томас вылез из автомобиля и зябко поежился - тонкое пальто не спасало от холодного ночного ветра. Пока ждал своего рыжего попутчика, вылезающего с другой стороны, обнял себя за плечи и, словно ощутив что-то, задрал голову.
Над ними светились тысячи звезд. Ярких, холодных, очень красивых. Черное небо, казалось, было столь близко, что у Томаса на секунду закружилась голова. Но взгляда не оторвал - наоборот, по-мальчишески представил, что смотрит сейчас не вверх, а вниз, под ноги, в огромное бездонное озеро.

- Идем? Или тебе звездочку достать?

Теплый голос художника заставил оторвать взгляд от бескрайнего пространства.
Обернулся.
Адам стоял чуть поодаль, смотрел на него, засунув замерзшие руки в карманы. Выражение его лица было задумчивым и слегка печальным, однако, встретив взгляд карих глаз, улыбнулся. Протянул руку:

- Идем, мой случайный друг. Пришло время испить напитка Зеленой Феи.

Они шли почти минут двадцать. Почему-то молчали, словно улавливая настроение ночной, уставшей от гуляк и шума, улицы. Художник вел Томми по петляющему лабиринту, а тот с любопытством заглядывал то в одни, то в другие уютно освещенные окошки кафе. Иногда им навстречу попадались парочки, торопливо спешащие куда-то, а то и самозабвенно целующиеся, прижавшиеся крепко-накрепко друг к другу, спрятавшиеся за углами домов. И не всегда эти парочки были разного пола.
На каком-то очередном повороте юный англичанин оступился и в испуге схватился за вовремя подоспевшего Адама. А потом так и пошли дальше, забыв расцепить замерзшие руки.



- О, кого я вижу? Где ты так долго пропадал, рыжий плут?

Таким образом их на все кафе поприветствовал дородный, румяный хозяин. Окрикнул, едва они ступили на порог. Адам потащил сэра Томаса за собой через чрезвычайно симпатичное убранство помещения. Жарко пожал руку хозяина, расположившегося за стойкой, и обернулся к Томасу:

- Сэр Томми, позвольте представить вам моего невыносимого друга, мистера Жана Курве, ужасного грубияна, жадину и сноба, а еще чрезмерного любителя толстых продажных женщин! А ты, расчетливый деляга, гонитель поэтов и их муз, познакомься с моим новообретенным другом и ценителем моей гениальности, сэром Томасом Джо Рэтлиффом.

Подобное приветствие поначалу сбило с толку непривыкшего к такой фамильярности и такому специфичному юмору Томаса, но когда две пары глаз с интересом воззрились на него, англичанину поневоле пришлось поддержать тон беседы:

- Приятно познакомиться, мистер Курве! Боюсь, я попал в плен к вашему художнику и буду вынужден выкупить все его работы в надежде, что он меня выведет поутру из этого лабиринта улиц, в который завел.

Адам одобрительно блеснул синими глазами и подхватил на ходу шутку Томаса:

- Вот видишь, Жан! Я всегда намекал, что твое заведение находится в жопе Парижа. Нормальные господа предпочтут места явно посветлее да подоступнее!

Хозяин состроил притворно несчастную мину и повернулся к покрасневшему от неприличной шутки Томасу:

- Да, мой "Feux errants"(в пер.с французского - "Рассеянный свет") находится далеко от основных улиц, и поэтому я вынужден изо дня в день терпеть вот таких вот хитроглазых прохвостов. Вы, надеюсь, в курсе, мистер Рэтлифф, что связались с рыжим разбойником и коварным альфонсом?

Томас кашлянул и попытался отшутиться:

- Скорее, с цыганом и любителем поесть, покататься по городу за чужой счет. Но он честно отплатил мне за услуги!

Розовый хозяин хохотнул и тяжелой лапищей по-дружески хлопнул Адама по плечу. Тот вынужденно сел, пока месье Жан довольно вещал:

- Интересно, чем этот прохвост без гроша в кармане мог угодить такому приличному джентльмену как вы, сэр? Давайте, лучше месье Курве вам угодит. Добро пожаловать в "Рассеянный свет"! Здесь подаются свежайшие устрицы из Бретани и самый волшебный правильный абсент города! Между прочим, моего личного изготовления! Здесь замечательный недорогой табак и девушки-официантки, готовые по желанию составить вам компанию до утра. Пройдемте за мной.

Он, приосанившись, вышел из-за своей стойки. На секунду прижал художника к своей широкой груди, заглянул ему в лицо и тихо, искренне проговорил:

- Давно тебя не было. Мы тут все успели ужасно соскучиться по тебе, сукин сын. Опять денег кому задолжал?

Томас навострил уши, но ответ Адама был таким тихим, что он не разобрал ни слова. Послушно пошел за явными приятелями.
Столик, куда их проводил Жан, находился почти в самом центре зала. Все столики вокруг оказались заняты, и Томас сразу ощутил некий дискомфорт. Ему показалось, все знают Адама - пока они усаживались, рыжий успел кивнуть соседям, махнуть рукой кому-то в отдалении, крикнуть что-то проходящей мимо официантке. В связи с этим молодого английского аристократа не покидало ощущение, что на него смотрят со всех сторон. Оценивают, рассматривают дорогое модное пальто, белые, неприлично растрепанные волосы, задаются вопросом, кто он и почему здесь.
Когда они уселись, Адам словно почувствовал напряжение своего спутника. Порывисто накрыл его руку своей рукой и прошептал:

- Расслабься! Тут нет твоих знакомых. Тут нет тех, кто будет обсуждать твое поведение, когда ты откушаешь зелья Зеленой Феи. Здесь нет моралистов и снобов, сюда приходят те, кто хочет исчезнуть до утра.

- Но они так смотрят...

- Они смотрят потому что ты красивый и незнакомый. Насмотрятся и забудут о тебе.

Томас несмело поднял глаза. Посмотрел на Адама из-под длинных темных ресниц. Задал вопрос, не замечая как замер под его взглядом рыжий художник, как прерывисто выдохнул.

- А мы... Мы тоже здесь исчезнем до рассвета?

- Да. Мы здесь потеряемся на несколько часов вместе со всеми. С ними, и вон с ними... Мы изменимся, мы переродимся. И, быть может, утром даже не попрощаемся друг с другом.

Адам придвинул к себе невероятно изящную рюмку с налитой туда темно-зеленой жидкостью. Потянулся за рюмкой Томаса - ее тоже придвинул к себе. А потом громко хлопнул в ладоши. Мимо пробегающий официант в одно мгновение оказался рядом. Деловито выудил из небольшого ведерка странную длинную бутылку с какой-то мутно-белой жидкостью и услужливо подал ее художнику. Тот принял, откупорил и быстро разбавил им обоим зеленую настойку. На немой вопрос в глазах Томаса ответил:

- Это простой ледяной сироп. Он лишает абсент его горечи и выпускает его волшебных фей наружу. Не бойся, главное, не спеши. Пей по глоточку.

В его светлых глазах блистали зеленые искорки от содержимого рюмки. Подвинул вторую Томасу и легонько чокнулся с ним.

- Давай за нашу прогулку по городу. Не знаю как ты, но мне было здорово! Жаль, что больше такого не повторится.

Выпил залпом, прикрыл глаза. Томас решил не следовать его указанием и выпил также всю рюмку целиком. Горьковато-сладкое душистое зелье огнем прошлось по горлу, по груди, но англичанин почти не заметил этого. Обнаружил, что все его существо противилось фразе художника - "больше такого не повториться". Не удержался от недовольного:

- Почему не повторится? Мы могли как-нибудь встретиться и...

- Ты сам-то веришь в это?

Глаза рыжего светились насмешкой, но и какой-то легкой грустью. Не дожидаясь ответа Томаса, деловито пояснил:

- Ты уедешь завтра в Лондон. И все, что было здесь, забудется через пару дней. Поверь, я знаю, о чем говорю. И я забуду тебя, друг мой. Наверное забуду... Такова жизнь. Расстояние - великая сила. Ну, да ладно! Я вообще рад, что ты так здорово говоришь по-французски, и мы смогли общаться в полном объеме. Я-то по-английски совсем плоховатенько.

- У меня был отличный учитель французского. Отец всегда говорил, что хочет быть связан с вашей страной деловыми отношениями. Так что это даже не моя заслуга. Послушай, но можно обмениваться письмами, и...

- Зачем? Не вижу смысла.

Замолчали. Адам в очередной раз помахал кому-то рукой, а потом подозвал официантку с меню. Кивнул сэру Томасу, чтобы тот выбирал, а сам принялся выяснять у девушки о здоровье ее отца.
Похоже, он тут действительно завсегдатай.
Томас уткнулся в меню. В голове приятно шумело, а в в суставах вдруг образовалась непривычная гибкость, и он никак не мог сосредоточиться на строчках и цифрах. А еще невероятно расстроило осознание того, что здесь, сейчас, последние часы, что он проводит с Адамом. Он вдруг понял, что ни разу в жизни у него не было такого человека, с которым вот так просто можно было поболтать обо всем на свете. Не стесняясь того, что думаешь, не боясь, что тебя оборвут, осудят, назовут эксцентричным или дурно воспитанным. Он смотрел, как участливо, с симпатией смотрит Адам на девушку и хотел... чтобы она ушла. Ушла как можно быстрее, и тогда художник будет снова смотреть своими красивыми глазами на него, Томаса.
Наконец, он выбрал блюда и протянул меню художнику. Тот, не долго думая, велел принести все то же и ему. Задорно улыбнулся англичанину и пояснил:

- Хочу знать, что ты любишь из еды.



Через полтора часа Томми стало казаться, что нет в мире места прекраснее и уютнее, чем "Рассеянный свет". Сытый, пьяненький, он курил, беседовал с Адамом, потом с его каким-то знакомым, потом еще с двумя присоединившимся знакомыми, потом с какой-то очень красивой девушкой. Их скромный столик точно эпицентр тайфуна притянул многих завсегдатаев кафе, и Томасу это начало безумно нравиться. Нравилось спорить и стучать по столу рукой, нравилось задирать острый нос и высказывать свое мнение, нравилось громко хохотать над неприличными шутками, нравились комплименты, которые преподносили его внешности и уму. А еще ему нравился Адам...
В пылу беседы или спора - Томас уже и не помнил - художник вдруг скинул свою верхнюю одежду и остался в одной широкой нательной рубахе. Половины пуговиц на ней не было, и в разрезе ворота показалась ладная подтянутая грудь, по которой бился простой деревянный крестик на веревке. Длинная шея и крепкие ключицы, а еще кончики пушистых рыжих волос, то и дело касавшиеся этих самых ключиц, неприлично часто стали притягивать внимание молодого англичанина.
Он и сам устал мучаться в своем сюртуке, но так и не решился его снять как до этого снял пальто. Уже испарина выступила на лице и белые спутанные пряди приклеились к вискам, но Томас отчего-то стеснялся. В итоге его снова спас Адам, своим странным чутьем определив неудобство юноши.
Подошел сзади, не прерывая общей беседы, шепнул Томасу на ухо:

- Разреши, я помогу тебе. И расслабься. Я снова чувствую твое напряжение! Зеленая Фея не любит людей в напряжении и может их здорово проучить. Ты же не хочешь ползать тут по полу и изображать, например, кота? Тогда расслабься. Ночь еще только началась...

И Томас позволил горячим рукам лечь на плечи. Позволил стянуть с себя плотную ткань костюма, оставшись также в одной рубашке. Едва заметно вздрогнул, когда художник наверняка нечаянно коснулся пальцами его напряженной поясницы. Тут же ощутил горячее дыхание на своей шее и задрожал.
Не помнил, как Адам очутился напротив. Только видел, как он уже блистая белозубой улыбкой, рассказывал какую-то сплетню о театральной братии. Как заразительно смеялся, по-актерски жеманно жестикулировал, а потом вдруг... Посмотрел на него, Томаса, жадными потемневшими глазами, полыхающими как небо перед грозой. Посмотрел из-под рыжих бровей так, что у англичанина напрочь пересохло в горле, а низа живота точно кто коснулся шершавым длинным перышком.
Одновременно отвели глаза.
И снова, казалось, все по-прежнему. Никто не видел их взглядов. Шумная компания, споры, хохот, молчаливое поглощение абсента, затяжки душным дымом, блеск пьяных довольных глаз, мокрые завивающие волосы, испарина на лбу и скулах... Все перебивали друг друга, жарко хватали за руки, заглядывали в лица, смеялись, запрокинув головы. И курили. Просто без конца курили.
А потом Томас крикнул:

- Мне нравятся необычные работы! Когда художник оставляет каплю своей крови на полотне. Кровь тут, разумеется, это метафорическое сравнение. Адам вот оставляет!

Почему-то они все захохотали. Заговорили что-то про то, что Адам совершенно бездарен в живописи, импрессионизме, что он неплохо "малюет" портреты. И то, если модель ему нравится.
Но Томасу отчего-то хотелось сделать нечто невероятно приятное для рыжего парня. И он снова выкрикнул свое, салютуя ему почти опустошенной рюмкой:

- Я видел! Я купил одно из его полотен. Я купил его каплю крови и готов щедро заплатить.

Снова хохот и советы лучше заказать портрет.
Но английскому аристократу все равно. Адам не смотрел на него больше. Замер, опустив свои рыжие ресницы, вцепился в блестящую зеленым рюмку.
А шутки все продолжали сыпаться:

- Зачем вам, юный сэр, какая-то его капля? Купите его всего! Он же у нас сладострастный и премилый, неприхотливый, да к тому же должен половине города. Эди, рыжий, не тушуйся, попроси помощи у английского месье! А то со своими картинами ты имеешь все шансы сдохнуть от голода.

Адам вдруг вскинулся и гордо отпарировал:

- Слушай, Ксавье, нехорошо так явно завидовать! Я плохо рисую, а ты отвратительно поешь! Однако, мы все творцы! Творим, чтобы богу было над чем надорвать свое пузо от смеха.

Его тирада вызвала прямо-таки громогласный взрыв хохота. Сэр Томас смеялся до слез. Смешно морщил нос и по-детски вытирал слезы с побледневших щек. Сам Адам хохотал громче всех и хлопал по столу ладонью.
Однако, этот Ксавье никак не хотел сдаваться.
Вдруг взглянул на юного англичанина и выпалил:

- Давайте мы Эди продадим все-таки! А вырученные деньги отдадим хозяину сего заведения, мистеру Курве. Он же сколько лет тебя, рыжий ты прохвост, угощает бесплатно? Будешь рисовать мистера Рэтлиффа днями и ночами, благо он невероятный красавец, каких поискать.

Томас, предвкушая еще одну отличную шутку от Адама, даже подался чуть вперед.
А рыжий художник вдруг взглянул на него - в горящие, почти черные сейчас глаза, на разметавшиеся белые волосы, на худую нежную шею, на грудь, молочную, поблескивающую влагой, на губы, красные от выпитого. И ответил тихо:

- Нет. У мистера Томаса есть богатый дом и невеста, которая ждет его не дождется. Зачем ему сдался бродяга и попрошайка, как я? И работы мои ему не нужны. Они странные ведь, кому он их показывать будет?

Голос его прозвучал холодно и отстраненно. Заставил вдруг притихнуть всю их большую случайную компанию.
А потом Адам добавил, все так же глядя в темные глаза:

- К тому же мистер Рэтлифф не переносит гомосексуальные нравы. Его воротит от таких как я. Он был добр ко мне и не прогнал, но портрет свой писать не дает. И я его понимаю. Ему, должно быть, не слишком комфортно рядом со мной...

- Что за абсурд!

Томас забылся. Взорвался, не в силах дождаться окончания тирады Адама. Выкрикнул и задрожал от обиды. Даже сжал кулаки.

- Что за абсурд ты несешь?

Повторил, поднимаясь над рыжим.
За столиком стало совсем тихо. Знакомые художника пытались делать вид, что продолжают вести беседы между собой, но выходило у них плохо.
Сэру Томасу было все равно. Он смотрел только на Адама, говорил только с ним. Бросал вызов ему:

- Я докажу тебе. Вставай и попроси номер у месье Жана. Я согласен на то, чтобы ты рисовал меня.
У тебя есть время до утра!


Часть 5.


Они оказались в уютной небольшой комнате, со скудным убранством и таким же скудным освещением. Сэр Томас, почти не глядя по сторонам, прошествовал мимо круглого столика и пышной кровати, остановился у большого окна. Поднял глаза на яркую луну, которая точно нарисованная висела на черном небе. Вздрогнул всем телом, когда на плечи легли чужие руки.

- Позволь подготовить тебя. Для моего рисунка.

Горячее дыхание обожгло ухо юного англичанина, и он машинально вцепился тонкими пальцами в белый подоконник.
То ли от абсента, выпитого в немалом количестве, то ли от необычности всего этого дня - необычного настолько, словно он, сэр Томас, вдруг целый день проживал жизнь другого человека - но в голове не было ни одной путной мысли. Лишь в душе боролись два чувства: ожидание чего-то необычного и страх перед этим необычным.
Томас лишь задрожал от интимного шепота, но тут чужие руки сжали чуть крепче, а уха коснулись мягкие губы:

- Не бойся, маленький сэр, я не причиню тебе зла. Тебе лишь стоит сказать одно слово, и я остановлюсь, уйду. И ты никогда больше обо мне не услышишь.

Сердце Томаса жалобно сжалось - он не хотел чтобы его чудесный новый друг с волшебными синими глазами уходил. Не хотел, чтобы Адам, такой странный и бесконечно интересный, исчезал из его жизни. Как? Зачем? Ведь он только недавно в ней только появился! Буквально пару часов назад...
Голова сэра Томаса слегка кружилась, дыхание было тяжелом и частым. Взмокшие белые волосы прилипли в вискам. Он смотрел в окно на золотисто-сизую луну, когда нежные руки художника принялись за его рубашку.
Длинные пальцы неспешно расстегнули пуговицы рубашки на груди юноши. Потом словно случайно задели обнажившуюся кожу. Томас испуганно закусил губу, когда почувствовал, как белую ткань стянули с одного его плеча, когда ощутил легкое, почти невесомое касание пальцев. Сердце подпрыгнуло куда-то к горлу, застучало, забилось словно птица в клетке. Захотелось немедленно запахнуть неприлично оголенное плечо, но... кожу там вдруг защекотали мягкие волосы, а на ухом снова раздался горячий шепот:

- Я нарисую тебя в свете луны. Такого же прекрасного, такого же недоступного, такого манящего и холодного, как ее лик. Ты будешь одет и в то же время обнажен - ты будешь другим, но и прежнем. Ты будешь на картине таким, каким я вижу тебе сейчас. Никто тебя таким еще не видел, я точно знаю. Я - единственный, кому ты позволишь...

Шепот прервался, и юноша в ту же минуту ощутил, как художник потянул его за руку от окна. Отвел всего на пару шагов, оставил, шагнул в полумрак комнаты. А через минуту в свете луны возникло большое кресло с алой бархатной обивкой, с высокими гнутыми ножками и красивой мягкой спинкой. Адам мягко притянул растерянного Томаса за локоть, усадил в это самое кресло. А потом скользнул на пол и принялся расшнуровывать модные тяжелые сапоги англичанина.
Томас чувствовал себя более чем странно. Старался держаться как ни в чем не бывало, но природная скромность, а еще строгое воспитание никак не давали расслабиться. И даже несмотря на действие зеленого зелья, он понимал, что делает что-то неправильное, непозволительное, что пускает неприличные мысли и желания в свое неопытное сердце.
Он смотрел на голое красивое тело Адама, проглядывающее в полурасстегнутой рубашке. На мужское тело... Юное, сильное, притягательное. Смотрел на склоненную голову с завитками рыжих непослушных волос. Хотелось коснуться этих волос, пропустить сквозь пальцы, откинуть с лица, чтобы увидеть синие светящиеся глаза. Он ощущал себя так, словно раздваивается. Одна его сущность кричала - стоп, хватит, нельзя тут так сидеть, в расстегнутой рубахе, с развратно оголенным плечом, нельзя позволять малознакомому парню ползать у себя в ногах, касаться голени, ступней.
Но точно изваяние, созданное искусным мастером и застывшее на века в лунном неверном свете, он сидел, напряженно вцепившись пальцами в ткань кресла и ничего не делал. Не отталкивал рыжего юношу, не выговаривал ему о приличиях. Наблюдал, как парень бережно стягивает с его уставших ног сапоги, как расправляет помятые штаны.
А потом Адам вдруг вздернул голову и взглянул прямо в белое, освещенное луной лицо англичанина, поднялся с пола и сверху оглядел его позу и тело. Улыбнулся мягко, но сэр Томас успел заметить, какое искреннее восхищение мелькнуло во взгляде рыжего.

- Видел бы ты себя сейчас, сэр Томми! Ты точно неземное существо из древних полузабытых легенд. Твое тело и твои глаза... Я сделаю набросок карандашом прямо сейчас. Ты позволишь?

Он говорил торопливо, сбивчиво. Стоял спиной к окну, и его лицо было освещено лишь тусклым фонарем из угла комнаты. Но даже в подобном освещении англичанин поразился тому, как горели его глаза.
Адам встряхнул пушистой копной волос и направился в своему пальто. Вернулся почти сразу, держа в руках огрызок карандаша и небольшой измятый лист бумаги. Коротко хохотнул, наблюдая удивленно вытянувшуюся физиономию аристократа, и пошутил:

- А ты ожидал, что у меня в кармане краски и мольберт? Нет. Я нарисую твой портрет дома, не спеша, вспоминая эти восхитительные цвета и ощущения. А сейчас сделаю только набросок.

- Но как же...

- Как же ты его получишь? Почтовой посылкой, разумеется. Или ты боишься, что я возьму деньги, а работу не сделаю?

Он открыто насмехался, и Томас покраснел. Конечно, ему даже мысль такая в голову не пришла, но его задело то, что художник считает его меркантильным трусом.
Постарался ответить спокойно и с достоинством. Но вышло все равно немного обиженно:

- Я вовсе не об этом думал. Я просто хотел бы получить эту работу побыстрее...

Робко оборвал сам себя, посчитав за грубость свою собственную настойчивость. Дыхание вдруг застряло где-то в горле - он осознал, что Адам будет знать его адрес. Что между ними протянется ниточка, тонкая и непрочная, но это хоть что-то.
Художник между тем неспешно отошел к стене у окна. Придвинул табурет и уселся, вооружившись своими "предметами труда". Замер там, в темноте стены, замолчал, рассматривая и заново изучая своего нового знакомого.
Никогда прежде сэру Рэтлиффу-младшему не приходилось быть моделью художника. Его друзья, его невеста частенько баловались новомодным изобретением - фотографией. Портреты как-то вышли из моды. И теперь молодой Томас нещадно робел - хватался за полы рубашки, перекрещивал ноги, встряхивал волосами и не знал куда девать глаза, руки. Адам велел смотреть ему прямо в окно, слегка задрав подбородок, но у смущенного юноши получилось помнить об этом только пару минут. Он казался себе неуклюжим, неказистым, а стопы голых ног вообще хотелось спрятать с глаз долой. Это так неприлично - быть босым. Точно быть обнаженным.
И Адам заметил неудобство своей модели. Выскользнул их темного своего угла и подошел, опустился перед Томасом:

- Ты так нервничаешь. Успокойся, Томми. Я не смогу сделать набросок, если ты будешь вертеться ужом. Тебе неудобно? Холодно?

- Нет, просто... Так странно и непривычно. Ты не сводишь с меня глаз, и я...

Пухлые губы рыжего тронула грустная улыбка:

- И тебе неприятно?

- Нет!

Томас почти выкрикнул свое это "нет". Не хотел обижать и заставлять грустить художника. Не хотел видеть печаль в больших добрых глазах.
И поэтому оправдался тем, что первым пришло в голову:

- Просто я никогда не позировал, и это оказалось достаточно непросто!

Рыжий мгновенно оживился:

- О да! Скажу даже больше. Не все обладают даром быть моделями! Иногда у человека красивая внешность, но портрет почему-то выходит сухим и бездушным. Словно показывает черствую и неподвижную душу. А иногда неприятная на вид модель вдруг светиться и играет на полотне - словно ангел вселяется в картину, от нее веет светом и жизнью. У тебя дар, Томми. Ты безумно красив, но и твой свет я вижу. Он перетекает на мою бумагу, а ведь я еще не взял кисть...

Адам невольно придвинулся ближе пока говорил. Речь его была страстной, и на лице разлился румянец. Он почти прижался к ногам сэра Томаса, а потом вообще вдруг протянул руку и нежно дотронулся до щеки юноши.

- Вот увидишь. Когда я закончу, все кто увидит этот портрет будут без памяти влюбляться в него. В него и заочно в тебя. Потому что... потому что я сам неожиданно страстно и бесконечно влюблен.

Замолчал. Смотрел, как испуганно затрепетали ресницы аристократа, как он смущенно отворачивался, бледнея до невозможности. Не ждал от него другой реакции, лишь хотел чтобы его не гнали прочь.
И сэр Томас не гнал. Сидел, вжавшись спиной в мягкое бархатное кресло, и пропадал в бездонных как ночное небо глазах напротив. Ощущал, как пальцы Адама скользнули по шее, как провели по груди, задевая темный аккуратный сосок. Скорее почувствовал, чем увидел, как художник расстегнул ему еще пару пуговиц и коснулся напряженного пресса. Задрожал и зажмурился, когда бессовестные чужие пальцы взялись за пояс тонких штанов, как расстегнули две утягивающие пуговицы, как словно невзначай задели его мужское достоинство.
Спустя пару секунд Адам неожиданно отстранился и взял руку Томаса в свою. Развернул ее ладонью вверх, приник с почти невесомым поцелуем, а потом притянул ближе к глазам. Рассматривал некоторое время ладонь англичанина в свете луны, а потом медленно сложил пальцы сэра Томаса в кулак. Прижался к этому кулачку лбом. А немного погодя поднял вдруг совершенно больные глаза, приобретшие какой-то отчаянный блеск, и прошептал:

- Какая судьба... Интересно. Ты невероятный, Томми!

Белокурый англичанин искренне изумился:

- Я? Нет, я совсем обычный. А вот ты явно очень одаренный! Но почему ты смотрел на ладонь?

- Смотрел, чтобы прочитать твою судьбу. Меня цыгане научили, когда я путешествовал с ними до Румынии и обратно.

- Интересно как. Хотя я не верю в гадания! Но все же любопытно - что ты увидел на моей ладони?

Смотрел как художник придвигается ближе. Как грустно улыбается красивыми губами. Как кладет голову ему на колено, точно большой доверчивый пес, и смотрит так же - с обожанием, с ожиданием.

- Я увидел разлуку. Долгую, крепкую. Я увидел семью, незнакомую, большую. А еще я увидел...

Адам замолчал вдруг. Опустил рыжие ресницы, но потом все же закончил:

- Давай потом. Я расскажу тебе, что увидел, потом. А сейчас позволь, я немного поправлю тебе рубашку.

И парень приподнялся над Томасом. Потянулся к его воротнику, намереваясь заодно и чуть больше распушить прическу англичанина, растрепать сияющие в лунном свете белые волосы, окончательно превратив свою модель в полубожество - ночного духа, холодного, соблазнительного, прекрасного.
И Томас вдохнул полной грудью терпкий волнующий запах приблизившегося юноши. Увидел совсем близко нагую гладкую грудь, выделяющиеся ключицы. Засмотрелся на длинную шею, основания которой касались рыжие завитки волос. Задержал дыхание, почувствовав как бедро Адама нечаянно коснулось паха. И вдруг совершенно потерял голову - потянулся к рыжему и прижался губами прямо к ямочке у самого его горла.
Адам вздрогнул от неожиданности и отстранился. Сразу же прилип взором к полуоткрытым нежным губам, через которые вырывалось жаркое сладковатое дыхание. И склонился. Поцеловал эти невинные губы. Нежно, неторопливо, словно спрашивая разрешение и умоляя это самое разрешение дать.
И сэр Томас дал это разрешение. Точнее, просто не нашел в себе сил отказать. Голова шла кругом от всего того, что он сегодня увидел и услышал, от того, что почувствовал и над чем раздумывал. Он, робея, отвечал на поцелуй, ощущая как губы художника становятся все настойчивее и смелее. Ощущал как влажный язык скользит по губам, заигрывает с его неумелым языком, понимал, что задыхается от накатывающих незнакомых чувств, при этом осознавал, что среди этих чувств нет отвращения или неприязни.
А потом он дернулся всем телом и застонал прямо Адаму в рот - тогда, когда рука рыжего, незаметно расстегнув пуговицы штанов англичанина, ласкающе коснулась его достоинства, вытянула плоть из-под тонкой ткани. Сэр Томас инстинктивно вскинул руки и уперся художнику в грудь, уставился расширенными темными глазами. Но в ответ увидел нежную улыбку.
Адам остановился, с минуту ждал, когда парень ослабит напор. Но так и не дождавшись, просто попросил:

- Умоляю, не отталкивай меня. Не гони... Ты нравишься мне. Безумно понравился сразу! И я вижу, что интересен тебе. Но ты не приемлешь этого, не хочешь, но... Твое тело чувствует то, чему сопротивляется надрессированный разум. Я вижу опасение в твоих глазах. Но ничего страшного не будет, Томми. Позволь доставить тебе удовольствие. Я хочу этого! Я хочу видеть тебя изнывающим от наслаждения. Хочу запомнить и нарисовать именно таким. Ты позволишь мне?

Закончил свою речь, приблизившись к лицу юного господина. Ждал, изнывая от страха и нетерпения. Скрывал умело. Скрывал привычно.
Но англичанин, казалось, лишился дара речи и молчал. И тогда художник просто поцеловал его в губы - тягуче, медленно, исступленно. Пальцами одной руки он мягко касался скул белокурого юноши, пальцами второй легко скользил по чувствительной головке его члена. Дразнил, иногда сжимая в руке зреющую плоть и начиная усиленно двигаться по всей ее длине. А потом вдруг попросил:

- Смотри в окно. Не думай, не анализируй. Просто чувствуй.

И сэр Томас попытался послушаться. Когда художник опустился между его коленей, юноша откинул голову на мягкую спинку кресла и застыл, рассматривая идеальный полукруг луны. Покрылся мурашками, когда горячее дыхание рыжего обожгло его обнаженный пах. Сдавлено охнул и чуть двинул бедрами, когда горячие губы коснулись там, внизу... Сомкнул длинные ресницы, когда Адам вобрал его плоть глубже, и едва не застонал вслух от того, как сладко и болезненно свело низ живота.
А дальше сэр Томас, юный, воспитанный, сдержанный и тихий юноша, исчез. Просто взял и сгинул куда-то, оставив взамен себя страстного, чувственного, несдержанного и соблазнительного молодого человека. Этот новый Томас стонал и метался по креслу, заламывал белые руки, изгибал поясницу, подставлялся под умелые жаркие ласки рыжего юноши. Томасу казалось, что он вот-вот умрет от наслаждения, просто разорвется от сладкого томления и желания. Перед глазами блестели звезды и неважно, что англичанин уже давно не смотрел на небо, а крепко жмурился и кусал губы. Ничего больше не важно. Ничего больше не имеет значения и смысла. Только есть тело, свое собственное, непознанное, которое сейчас билось от страсти, наполненности и радости. И есть душа, которая неожиданно освободилась, загорелась, зазвенела, будто пробудившись от мутного сна.
Томас смотрел из-под полуприкрытых век на рыжую голову своего соблазнителя и желал его всей душой, всем своим юным неопытным телом. Внутри вспыхивало горячо и болезненно, когда он думал о том, что еще умеет Адам. Совершенно не зная ничего о любви между мужчинами, Томасу вдруг захотелось узнать. Узнать больше. Узнать все. А еще ему хотелось коснуться своего нежного искусителя.
Слегка приподнялся, робко протянул руку. Опустил ее на рыжеволосую голову.
Художник на секунду замер, поднял глаза - губы его были красными и мокрыми, а пряди волос прилипли к вискам и лбу. Он был необычным, невероятно красивым, и Томас вдруг ощутил, что хочет знать о нем больше. Хочет знать о нем все. Хочет его видеть и радовать его. Хочет касаться его кожи...
Блондин словно во сне приподнялся еще чуть выше. Белыми длинными пальцами дотронулся до шеи Адама. Повел ласково вверх, до подбородка. Задохнулся от возбуждения, когда художник послушно запрокинул голову, приоткрывая губы для поцелуя, когда взглянул на англичанина бесстыдно, зовуще. И Томас запустил пальцы в густые рыжие волосы, склонился к запрокинутому веснушчатому лицу. Задышал тяжело, будто загнанный до предела беглец, и прижался к пухлым губам с требовательным поцелуем.


Они оба не знали, сколько это продолжалось. Время исчезло как понятие, как мера. Исчезли они - прошлые, малознакомые. Исчезли страхи и предубеждения, границы дозволенного и допустимого. Исчезло вчера, исчезло завтра - исчезло, позабытое за ненужностью. Какое утро, когда ночь словно неизведанное чудо дарит такие эмоции и ощущения? Какое завтра, если они точно сегодня родились - вот так, тесно переплетясь телами, мокрые, растрепанные, дрожащие? Родились в объятиях друг друга, родились всего на несколько часов, точно заря, которая рождается в самом начале дня и которую редко кто видит.
Забылись, глядя в глаза, вдыхая запахи тел, трогая нагую кожу, путаясь пальцами в волосах. Путаясь в том, где свое удовольствие и нега, а где чужое. А разве может быть что-то чужое, если вы уже никогда не станете чужими? Никогда не станете незнакомцами, которые безразличны друг к другу? Вы не сможете. Вы не посмеете. Ведь то, как цепляются его руки за тебя сейчас - разве это можно забыть? Ведь то, как он смотрит, словно умоляя и приказывая, подчиняясь и повелевая - разве это можно забыть? Ведь то, как он крепко прижимается то ли к телу твоему, то ли к одинокому твоему сердцу - разве это можно забыть? Или то, как он шепчет опухшими от поцелуев губами твое имя, шепчет имя ну точно молитву, со слезами и светлой улыбкой - разве это можно забыть? Или то, как он дотошно исследует губами всего тебя, касаясь, оставляя пометины там, где даже рука родной матери не касалась - разве можно это забыть?

Разве есть что-то, что может их разлучить? Нет. Да и зачем?
ОНИ родились всего на несколько часов...


Часть 6.


- Это... Это было невероятно. Я плакал, Адам. Это ненормально?

Худое белое тело удобно лежит в чужих горячих объятиях. Крепкие руки обвивают плечи, грудь. Лежать в их путах так спокойно и приятно, что даже страшно.

- Нет, юный мой господин. Плачут не только от тоски и разочарования, но и от наслаждения.

Томас не может долго терпеть и поворачивается, чтобы видеть веснушчатое лицо напротив.

- Со мной подобное впервые. Мне неловко.

В тусклом свете лампы синие глаза больше напоминает бесконечное ночное небо. В них хочется смотреть, выискивая звезды и луну, и свои сны...

- Тебе неловко от того, что я видел твои слезы? По мне, так нет ничего в мире прекраснее слез! Они точно искусно собранные наши эмоции - как у дорогого парфюма есть та самая сердцевина-капля главного аромата, так у нас есть наши слезы. В пик горя или радости они имеет свой особый, сладкий или горький, но столь концентрированный вкус. Вкус самой жизни.

Адам шепчет.
Томас не может отвести взгляда от его припухших от поцелуев губ. Ему хочется их коснуться, но он торопится:

- Я... Я должен тебе сказать, Адам. Мне было невероятно! Я думал, что потеряю сознание от наслаждения!

- Ты очень чувственный.

- Чувственный? А ты очень притягательный. Красивый. Тебе, наверное, многие это говорят?

Томас легонько касается скул и подбородка Адама. Водит по белой коже, улыбается, видя как трепещут от удовольствия светлые пушистые ресницы.

- Хм... нет. Все зовут рыжим. Иногда рыжим колдуном. Цыгане, с которыми я ходил некоторое время, думают, что я умею ворожить и гадать.

- А ты умеешь?

В глазах рыжего вспыхивают странные искорки. Он насмешливо смотрит, но Томас вдруг легко угадывает - да, он умеет. Он многое умеет и знает.
Но Адам несерьезен и насмешлив:

- Ха, не знаю, умею или нет. А ты что, теперь меня боишься?

- Нет, но... Ты приворожил меня?

- С чего ты взял?

Улыбается. Белые зубы блестят в темноте.
Томми не может терпеть. Приподнимается на локте и жадно смотрит. На счастливое лицо художника, на стройную длинную шею и ладную грудь. На рыжие волосы, разметавшиеся по белой подушке. Не может удержаться и тянется за прядкой волос. Зажимает в пальцах, гладит. Жутко стесняется, но продолжает:

- Просто меня тянет к тебе. Мы вот лежим рядом, вроде близко. А мне хочется придвинуться к тебе еще ближе!

Тихий смех заставляет низ живота сладко загореться.

- И я не буду против.

Томас не может остановиться:

- Еще ты очень странно пахнешь. Так приятно и... У меня вся кожа в пупырышках, когда ты вот так близко!

Лицо белокурого англичанина горит от стыда и нового возбуждения. Он стесняется своей восставшей плоти, стесняется своего жадного нетерпения. Он даже не представляет, как красив и притягателен сейчас.

- Говорят, люди всю жизнь ищут свою вторую половину, подготовленную для них богом. И узнать эту свою половину они могут в точности как и звери - по запаху.

- Ты рассказываешь удивительные вещи, Адам. Откуда все эти познания?

- Понабрался в путешествиях.

Белокурый юноша глядит из-под пушистой челки и почти сразу выпаливает:

- О, я бы очень хотел путешествовать вместе с тобой! Вообще, когда я думаю, сколько еще городов я не посетил...

- Так это можно устроить. Пойдем со мной!

- Но... в смысле?

Адам беспечно улыбается. Но глаза совсем серьезные.

- В том смысле, что ты можешь не уезжать сегодня обратно в свой неприветливый Лондон. А, например, остаться здесь, со мной. Я покажу тебе весь город. А потом любой другой, который ты захочешь! Продлим нашу прогулку на сколько угодно дней. Останешься со мной и...

В глазах белокурого юноши мелькает беспокойство.

- Но, я же... У меня почти закончились деньги!

- Не беда. Ты умный и образованный до различных языков. Я рисую людей. Не пропадем. Всегда добудем на корку хлеба!

- Да, однако... Боже, но я теперь помощник моего папы! Я работаю у него, у меня несколько подчиненных! И учеба. Я должен поступать в королевский колледж изучать экономику и юриспруденцию - папа сказал, это необходимо будущему управляющему компании! А сегодня я вообще должен с поезда сразу на заседание-отчет о моей поездке перед акционерами. И...

Адам пытается скрыть дрожь в голосе, но ему плохо удается:

- Ты, смотрю, столько "должен"!

Томас вздрагивает всем телом и невольно сжимает пальцы с рыжими волосами чуть крепче.

- Адам! Не говори так.

- Хорошо. Но это какое рабство.

Адам почти выплевывает последнее слово. Пытается отвернуться. Но Томас не может этого вынести и заставляет художника посмотреть на себя. Сердце бьется частно-часто, когда он замечает в темно-синих глазах неподдельную тоску.

- Эди, послушай меня.

Адам молчит, послушно замерев в руках англичанина. Смотрит почти растерянно.
И Томас захлебывается словами:

- Ты запал мне в душу. Ты за день перевернул весь мой мир с ног на голову. Я стал твоим сегодня ночью, но я не могу сразу вот так перечеркнуть все свои планы.

- Это не планы, а одни обязательства.

Томасу больно от правдивости этих слов.

- Да, у меня есть обязательства. Но они у всех есть. Это ни хорошо и ни плохо. Это жизнь, Адам!

Томасу необходимо понимание. Он почти лежит на Адаме и слышит, как быстро колотится его сердце.
Однако, Адам непреклонен:

- Я не понимаю такой жизни. Ты хочешь всего этого? Это тебя делает счастливым?

- Нет... То есть, да. Конечно. Это же мое будущее и... Отец вкладывал в меня свои знания и передавал опыт, водил с детства в свой рабочий кабинет. Я привык к мысли, что буду руководить. Я шел к этому столь долго, ты даже не представляешь, что это значит для меня!

- Понятно. Тогда, конечно...

Адам пытается отвернуться, но Томас снова удерживает:

- Нет, ты не понимаешь! Это... это моя жизнь!

Рыжеволосый некоторое время молчит, просто смотрит в раскрасневшееся красивое лицо с лихорадочно блестящими глазами. Потом отвечает уже мягче:

- Да, я понял. Я понял, что ты не сможешь путешествовать со мной.

- Адам, я... Очень хочу. Мне так хочется узнать тебя ближе. Ты ведь совершенно необыкновенный! Ты говоришь удивительные вещи. Ты думаешь по-другому, столь свободно и широко. Ни один мой друг в Лондоне не был мне так близок.

- У тебя их много? Друзей?

В словах рыжего отчетливо проскальзывает ревность. Томас чувствует как теплеет на сердце. Улыбается нежно, склоняется к лицу Адама и ласково целует сначала в щеку, потом в приоткрытые полные губы.
Отвечает между этими поцелуями-касаниями:

- Да, хватает. Но ни с кем из них я не был так близок как с тобой. И я сейчас говорю не о... не о том, что между нами произошло.

- Произнеси это.

- Что произнести?

Теперь Адам сам тянется за поцелуем, пытаясь коснуться розовых аккуратных губ напротив. Но его волосы тесно вплетены в пальцы Томми и ему остается недовольно урчать и наблюдать, как любовник дразнится, играет, намеренно отстраняясь дальше.
Адам хочет это слышать. Просит об этом:

- Произнеси: "мы занимались любовью!"

Томас теряет уверенность:

- Эди, я... Мне все это сложно пока. Прости, я наверное, кажусь ужасным дураком и неопытным болваном. Я слишком неопытен и...

Его тут же обрывают:

- Томми, ты кажешься самым притягательным и чувственным юношей из тех, что я встречал. Ты прекрасен.

- У тебя... много было любовников?

- Да.

Это его "да" звучит со странной грустью, и Томас не решается расспрашивать.
Однако, Адам сам продолжает:

- Ну, у меня очень пылкий темперамент. А еще я - творец. Я просто люблю людей, они мне все кажутся интересными. Я смотрю на них с творческой точки зрения, понимаешь? Они - мое вдохновение, вечное, мощное, неиссякаемое.

Теперь Томас чувствует укол ревности. Пытается придать голосу равнодушие:

- Ты, наверное, встречал много прекрасных путников? Ты во всех влюблялся?

- О нет. Далеко, нет.

- Ты их рисовал? Как собираешься рисовать меня?

- Многих, конечно. Постой, Томми. Ты меня ревнуешь?

Он вдруг так улыбается... Томас смотрит и не может налюбоваться. Однако и сдаться так просто не может. Задирает изящный нос и почему-то ярко представляет, как Адам вот так вот лежит нагой и прекрасный на белых простынях, а вокруг него снуют туда-сюда юноши - его натурщики. А он смотрит на них своими синими глазищами, водит не спеша по холсту кистью, зажатой веснушчатыми пальцами, и облизывает свои пухлые губы, пересохшие от многочасовой работы...
Где-то в районе желудка страшно зажгло. Он этого видения захотелось закричать, но Томас предпочел снасмешничать:

- Что за несусветная глупость! Нет, конечно. Как я могу ревновать, когда я их не знаю?

- Но... у тебя пальцы дрожат!

Хватает тонкую руку англичанина. Тот вырывает.

- Отпусти! Все со мной хорошо. Ты ведь свободный и... Что ты делаешь, Эди?

Его рука снова в плену. Рыжий держит крепко и притягивает руку к губам:

- Целую. Целую твои тонкие пальцы и твои ухоженные ноготки.

- Отпусти. Ой... У меня мурашки по спине поползли.

- Ты все же невероятно чувственный! Смотреть на твою чувственность и податливость невероятное наслаждение! А если вот так?

Он касается горячим языком нежного запястья, и у Томаса даже в горле пересыхает. Выпаливает все, что на уме:

- Адам, я не... боже! Твой язык это не язык, а колдовская лента, что опутывает мою плоть негой и томлением, а мою волю связывает без шансов к освобождению.

- Я хочу вылизать тебя всего. Хочу запомнить твой вкус навсегда. Твою кожу под моим языком... Твой аромат, который ты источаешь, когда возбуждаешься. Твои глаза, их выражение, когда ты смотришь вот так на меня, чуть сверху - ты так скован и робок, но так чуток и доверчив, что я схожу с ума, глядя на тебя. Я потерял от тебя голову, Томас Рэтлифф-младший! Едва увидев тебя тогда на улице, я вдруг понял - этого человека я непременно должен окликнуть! И едва твои глаза обратились на меня, мне показалось, это уже было когда-то или будет, или... Я не знаю, что тогда почувствовал. Но я не мог тебя отпустить.

Томас в считанные секунды оказывается вдавлен в постель. Теперь красивое сильное тело Адама нависает над ним. Томас дрожит только от мысли, насколько ему вскоре будет хорошо. Все прочие мысли, желания выветриваются из головы. Он хочет это сильное мужественное тело, что так прижимается сверху.
Стонет в голос, когда рыжий вбирает его плоть ртом и одновременно осторожно проникает пальцем внутрь его тела.

- Адааам... боже, как хорошо. Это чувство... Там так приятно, нет сил.

- Это особая точка в тебе, милый. А так нравится?

- Сссшшш. Черт. Ой, прости.

- Ничего.

- Я тебе чуть клок волос не вырвал.

- Не переживай. Отрастут еще, ха.

- Ауч... чуть больно.

- Потерпи немножко. Боже, ты такой... Ты словно ожившая скульптура - совершенный, хрупкий. Скажи, хорошо тебе?

- О да! Мне безумно хорошо. Я... хочу тебя.

Они на секунду отстранились друг от друга, смотрели блестящими глазами, гладили друг друга по лицу, запоминая каждую черточку лица, красоту, выражение. А потом целовались неистово, жаждуще. Свились в тесный клубок на кровати и любили друг друга еще несколько долгих часов.
И лишь под утро, когда на раннее солнце тяжело набежали дождливые тучи, когда западный ветер вдруг порывисто ворвался в их небольшую комнатушку - взметнул тонюсенькие тюлевые шторы, опрокинул ими легкий бокал на столе, пробежался по взмокшим переплетенным телам - лишь тогда они заснули, так и не найдя в себе силы отстраниться друг от друга.


Сэр Томас давно не просыпался в таком "растрепанном" состоянии. И дело было даже не в количестве выпитого "зеленого зелья", которое, кстати, не произвело на него особо сильного впечатления. Дело было не в факте того, что проснулся он абсолютно голый и в неузнанных в свете дня апартаментах. Дело было в том, что в голове вдруг отчетливым набатом прозвучал голос мистера Рокслейда о том, чтобы он не пропустил свой утренний поезд. Паром через Ла-Манш ходил редко, и у Томаса было все просчитано по минутам - все, чтобы по приезду в родной город сразу оказаться на собрании акционеров. Отец говорил, что с заключением сделки во Франции для их компании начнется новая эра, ждал с нетерпением триумфального доклада сына.
Англичанин порывисто сел и с ужасом уставился в окно. Там во всю шпарило явно не рассветное солнце, скорее полуденное. Сдернул с ног покрывало, подскочил к столику, где поблескивали часы, и в голос застонал - безжалостные стрелки показывали почти полдвенадцатого дня. Полчаса назад он должен был быть на вокзале и садиться на поезд! Он проспал. Он опоздал на поезд и следовательно опоздает на паром, и...
Томас почувствовал предательскую слабость в коленках. Обреченно опустился на краешек кровати, бессмысленным взглядом глядя перед собой. Он ни разу в жизни не подводил отца! Ни разу в жизни не забывал о своей работе или учебе - мистер Рэтлифф-старший тщательно и искусно лепил из сына свое подобие и был безумно рад усердию и послушанию мальчика. С чистой совестью хвастал им перед друзьями и коллегами, благодаря бога за такую умницу. А он, Томас, взял и в такой важный день подвел его!
Однако, вдруг в глубине души родилось еще одно волнение. Англичанин встал и накинул на бедра тонкую простынь. Оглядел тщательно комнату. Прошел к туалетной комнате, заглянул внутрь. Обернулся. Изумленно почесал голову и тихонечко позвал:

- Адам!

Разумеется, никто не отозвался ибо слепому было понятно - художника в комнате нет.
В душе белокурого юноши шевельнулось неприятное предчувствие. Он бросился к кровати, потом к креслу, потом к окну. Но нигде не обнаружил следов пребывания рыжеволосого, его вещей. Не было его пальто, не было его смешных разношенных ботинок. Его не было!
Томас в растерянности замер, не понимая, что испытывает. Не зная, что и думать.
Ясное дело, на встречу он уже не успеет - надо звонить отцу и просить о переносе. Но тогда он не должен упустить Адама! Надо найти его, поговорить.
Томас принялся торопливо одеваться. Успокаивал себя мыслью о том, что скорее всего Адам спустился вниз выпить утреннего кофе и поболтать с другом-хозяином.
Но к своему разочарованию, спустившись, он не увидел в зале знакомую рыжую копну волос. Зато встретил пристальный взгляд светло-карих глаз мистера Курве. Юноша на секунду замялся, чувствуя как начинают краснеть щеки. Ощущал себя как в комедии, где утром глупая любовница не может найти ветреного партнера. Но мистер Курве, словно почувствовав нерешительность молодого человека, начал сам:

- Доброе утро, сэр. Вы ищете Адама?

- Я... Да, вы знаете, я не заметил, когда он ушел. Думал, он здесь, кофе пьет.

- О нет, дорогой сэр! Эди ушел давно. Он выпил, правда, чашку чая, но это уж было часа три назад.

- Часа три...

И вот все неприятные открытия утра, такие как опоздание на поезд и паром, предстоящее объяснение с отцом, будущие насмешки партнеров - все это разом отошло на второй план. Одно лишь событие осталось на первом. Адам ушел. Ушел, не прощаясь, не объясняясь, не оставив своего адреса.
Томас сделал два шага к хозяину, с надеждой взирая в мягкие тепло-карие глаза:

- А он не сказал, он вернется? Просто, эээ, я... то есть мы с ним... Ну, он рисовал мой портрет и...

- Ах, да.

Месье Курве сразу оживился. Улыбнулся своей профессиональной, но надо признать очень приятной улыбкой, и откуда-то выудил бумагу и ручку. С готовностью глянул на бледного юного джентльмена и сообщил:

- Давайте, диктуйте.

Томас недоуменно хлопнул глазами:

- Диктовать? О чем вы?

- Ну, адрес ваш в Лондоне. Эди как только закончит, так сразу же вышлет вам портрет!

Наверное, месье Жан ожидал любой реакции от клиента художника, но только не той, что последовала дальше.
Белокурый юноша вдруг судорожно вдохнул и страшно побледнел, схватился рукой за спинку ближайшего стула и уставился на мистера Курве расширенными полными страдания глазами.
Месье Жан не нашутку перепугался. Вылетел из-за стойки, подскочил к юному Рэтлиффу и осторожно положил руку ему на плечо:

- Милый сэр, что с вами? Вам плохо?

Томас молчал несколько долгих секунд. А потом вдруг с раздражением скинул руку хозяина со своего плеча. Глаза его, прекрасные, темные, подозрительно заблестели, а голос зазвенел неподдельной обидой:

- Ваш друг Эди всегда так поступает? Сближается с людьми, забирается им в душу, а потом сбегает под утро, чтобы избавить себя от любезных речей и лицемерных взглядов?

- Нет, вы что! Адам хороший человек и...

- И предпочитает не обременять себя лишними обязательствами. Ну, а что? Ночью он тебе самый близкий челов... друг, а утром не обязательно и здороваться?

- Нет, месье. Эди никогда не сделает низости. Он, конечно, может...

- Да, я уже понял, что он может! Он делает то, что хочет и может! А чего не может и не хочет, не делает. Как умно и правильно. Однако, для других людей это может быть крайне обидно! Давайте так. Я хочу с ним увидеться перед отъездом. Будьте добры, дайте мне его адрес.

Месье Жан отстранился от разгневанного юноши и не спеша вернулся за свою барную стойку.
Ответил прохладно:

- Дело в том, что Эди не оставил мне своего нынешнего адреса. Я не смогу вам помочь.

Томас ощутил, как нарастает самая настоящая паника. Снова продемонстрировал властные нотки в голосе:

- Я никогда не поверю, что вы не знаете, где он живет. Прошу еще раз дать адрес. Я не обсудил с ним детали оплаты.

- Сэр, вы можете верить во что угодно, но я и вправду не знаю его адреса. Дело в том, что у Адама много долгов. Да, и не смотрите так удивленно! Если вы его, как вы выразились "друг", то вы должны были знать о его неважном положении. Он специально не давал мне свой новый адрес, чтобы кредиторы его не нашли! Знаете, как бывает? Придут, сначала отделают палками меня, чтобы я выдал адрес, а потом и его. Вот поэтому я не лезу в его дела. Хотя и считаю его одним из своих самых близких друзей.

- Вот как...

Слова вырвались из груди юноши почти стоном. Он медленно опустился на стул, спинку которого только что так яростно сжимал. Закрыл глаза.
Черт возьми, что происходит? Почему так, зачем Адам так?
Получается, шансов нет? Он ушел. Он просто взял и ушел, даже не оставив адреса, письма, не обмолвившись словами прощания. Как будто не было ничего. Как будто не было ничего между ними!
Не было и не могло быть...

- Прошу, не печальтесь так, сэр! На вас, воистину, лица нет. Диктуйте адрес, я запишу, и вы непременно получите свой портрет.

Слова хозяина доносились до сэра Томаса как будто издалека. Он также услышал свой голос, безэмоциональный, тусклый, выговаривающий свой адрес в Лондоне.
Однако, через минуту юноше пришла в голову новая мысль. Оживленно воскликнул:

- Да, но... Я так и не заплатил ему! Месье Жан, он даже аванса не спросил!

Месье Курве удивленно уставился на англичанина:

- Вот рыжий балбес. И почему он о деньгах никогда не думает! Вы не поверите, сэр, он на моей памяти уже раз пять рисовал бесплатно! Ну, как так можно? При этом ходит "в долгах как в шелках"!

Сердце сэра Томаса вдруг сжалось от нежности, а потом часто заколотилось от осознания: с ним рядом был необычный, замечательный человек, а он так и не успел о нем толком ничего узнать. Мало того. Он точно последний идиот распинался о своей работе и образовании тогда, когда ему предложили много больше, чем просто знакомство. Много больше, чем просто дружбу. О чем он тут теперь убивается, если ночью умудрился сам все испортить, сам решить их судьбу? Зачем страдает тут на глазах у малознакомого человека, если первое, о чем он беспокоился утром, это была его злосчастная карьера? А он, Адам, тогда ночью прямо спросил "хочешь со мной?", и он, сэр Томас, прямо ответил, что "не может". Поэтому художник ушел. Не прощаясь, не оставив адреса. Он же получил ответ.

Томас никогда бы не подумал, что его худое жилистое тело может весить столько, может казаться таким тяжелым. Он с трудом поднялся со стула, едва разогнул ссутулившуюся спину, с усилием преодолел пару футов по направлению к выходу. Остановился там в задумчивости, посмотрел долгим взглядом на теплоглазого хозяина. А потом надтреснутым голосом произнес:

- Я - дурак, мистер Курве. Я сделал ошибку. Но, быть может, моя вина не столь тяжка? Все же я несвободен, и моя жизнь - она была непроста, полна труда и мечтания. Да, я не смог отказаться ради Адама от всего того, что имею на данный момент. Не смог положить к ногам человека, которого я знаю всего несколько часов, все свое будущее и еще вдобавок будущее нескольких близких мне человек. Ну, а кто бы смог?

Хозяин слушал внимательно. Лишь добрые все на свете понимающие глаза блестели печалью и сочувствием.
И Томас продолжил:

- Я просто прошу: если вы увидите его передайте ему от меня... Скажите ему, что... Скажите ему так.

Томас откинул с лица белые густые пряди и дрожащими пальцами поправил пальто. Судорожно подбирал важные слова, а мистер Жан вдруг неожиданно заговорил за него:

- Я скажу ему, что вы проснулись в здравии и бодрости. Что желали с ним попрощаться и очень сожалели, что он ушел по важным делам. Скажу, что вы сохраните в памяти все те часы, проведенные вместе, и будете с радостью дальше двигаться по жизни, вспоминая прогулку по Парижу, как самые чудесные часы в вашей жизни. А еще скажу, что вы с нетерпением ожидаете от него весточки в виде портрета. Хорошо я придумал, сэр?

Пальцы сэра Томаса сжали лацканы пальто до бела. Внутри него что-то рвалось, заставляя грудь вздыматься все чаще и дышать все более шумно и прерывисто. Он вдруг ощутил, что вполне сейчас способен закричать, пугая хозяина и пару утренних завсегдатаев "Рассеянного света".
Однако, когда он заговорил, голос его прозвучал почти спокойно:

- Да, месье Жан. Вы придумали все правильно. Ничего лишнего и глупого. Наверное, так и должно быть.

И юный аристократ, привычно выпрямив спину, улыбнулся хозяину на прощание и вышел, уже догадываясь, что больше никогда сюда не вернется.

@темы: Adam Lambert, Адомми, В процессе написания, Фанфики

---

1 апреля начался феерично!!!

01.04.2015 в 22:25

Пишет  Youku Toshiku:

Из жизни творческих личностей))))

Пишет  CUCKOOshka:

01.04.2015 в 16:42

Адамушка-лошарушка))) *сорринотсорри*)
Адам покидает The Nice Guy WeHo с милым сыном Арни - Патриком

youtu.be/yS9sfJe0t5g

URL комментария

Я ржууууу))))))) такой милашка, так искренне удивился, почему в машине никого нет)))

А младший Шварцнегер таааааакой красавчик!
это не Патрик а Michael Janak - фотограф из Голливуда)

Адам просто НЕВЕРОЯТНЫЙ!!!

Leaving The Nice Guy in West Hollywood - March 31, 2015

источник - www.imagebam.com/gallery/yr65mo7f6v4ushcj5kvj7q...

@темы: Adam Lambert, Фотки, Реальные случаи

---

Адамка. Фото от крутого Rankin

24.03.2015 в 22:33

Пишет  СанДжанна:

Сегодня день Адама)))
Куда по избранному не пойдёшь, везде любимые коленочки, да локоточки, мокрые чёлочки и суровые байкеры правда без байка...


Пусть и у меня будет, праздник же

@темы: Adam Lambert, Фотки

---

Божееееееее!!!Эра 3 началась!!!!!!

23.03.2015 в 10:41

Пишет  Youku Toshiku:

ДАТА СИНГЛА!!!!

С кем мы вчера просили у него сказать число???))))))) Что ж мы так лоханулись - надо было еще что-то просить!!))))))))))))))

АПД!!! ЭТО БУДЕТ КЛИП!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!


shoshanna stone ‏@shoshannastone 52 минуты назад
@TrishBertNZ and a clip

ИТАК!! СИНГЛ ВЫЙДЕТ 21 АПРЕЛЯ!!!

Название - GHOST TOWN "Призрачный город"!



youtu.be/CiO3SmRETjE



instagram.com/p/0j75f2uNCb/

@темы: Adam Lambert, Музыкальное новье, Клипы

---

Прогулка по городу. Части 1-3

Третья эра на носу! Хочется творить, писать, фантазировать, тем более, что на носу ВЕСНА!!

Не уверена, что тут кто-то что-то у меня читает, но пусть рассказ будет и здесь



Прогулка по городу
Автор: vesper veil

Фэндом: Adam Lambert, Tommy Joe Ratliff (кроссовер)
Основные персонажи: Томми Джо Рэтлифф , Адам Ламберт
Пэйринг или персонажи: Адам/Томми

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, Драма, Мистика, Hurt/comfort
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе

Описание: Париж. Конец 19 века. Весна. Нечаянная встреча на улицах города любви и романтики - встреча, которая станет нечто большим, чем "еще одной историей любви".

Часть 1
.

Весна 1883г. Париж.

- Томас, я вас очень прошу, только постарайтесь не опоздать на поезд! Если помните, сэр Рэтлифф назначил встречу с Пэддисонами на завтра на два часа дня. Если опоздаете, он в первую очередь с меня голову снимет.

Средних лет курчавый, полноватый господин кричал это вслед молоденькому стройному юноше, который, придерживая модную шляпу, торопливо бросился к притормозившему автомобилю-такси.

- Томас! Прошу, пообещайте мне, что не проспите поезд!

Взволнованный джентельмен даже было направился к новенькому порше, куда шустро юркнул его подопечный, но тут юноша сжалился. Стянул шляпу с белокурой головы и, блистая большими карими глазами из авто, успокаивающе произнес:

- Мистер Рокслейд, разумеется я не подведу папу. Однако, вы так волнуетесь! Поверьете, моя голова и мои часы со мной, а значит я никак не пропущу завтрашнюю встречу. Но сегодня, мой друг, у меня есть целый день! Целый день в Париже! И я непременно хочу прогуляться и вам того же советую.

Такси, однако, бесцеремонно обрывая диалог двух джентельменов, сорвалось с места. Точно заправская гончая, подумалось мистеру Рокслейду, который никак не мог привыкнуть в этому недавно появившемуся на улицах Европы чуду техники. Ему осталось лишь невесело вздохнуть - куда тут гулять? Когда еще сто пятьдесят поручений от Рона Рэтлиффа, которые он не осмелился доверить своему хоть и умному, но такому юному сыну.
Хотя, с другой стороны, молодость так быстротечна. Пусть наслаждается волей и юностью, пока дело отца и обязательства перед семьей невесты не утянули в ежедневный быт.

* * * * *

Молодой Томас пребывал сегодня в замечательном настроении. Во-первых, он впервые самостоятельно провел переговоры с партнерами отца, местной железнодорожно-строительной фирмой. Во-вторых, по словам сэра Рокслейда, вел переговоры абсолютно блестяще. И в-третьих, самое главное - у него имелся целый день в Париже! В солнечном мартовском Париже! Целый день до утреннего поезда.
Конечно, Томас, сын богатого английского мануфактурщика уже не раз бывал в Париже. Но обычно это происходило слишком стремительно, суетно. А еще либо он был с отцом, либо попадал в период холодов и дождей, либо успевал лишь дойти до ближайшего миленького кафе. Этого для юной стремительной души любознательного Томаса было катастрофически недостаточно. И сегодня сэр Томас пообещал самому себе, что проведет целый день на улицах Парижа, и даже если устанет, то вернется в гостинницу далеко заполночь.
А погода словно старалась для прекрасного белокурого чужестранца.
Улицы были залиты яркими, правда, пока еще слабогреющими, лучами солнца. Вдоль дороги, наперегонки с туда-сюда снующими новомодными машинами, бежали ручьи. Где-то во дворах еще несомненно лежал снег, неожиданно выпавший накануне вечером, но все же чувствовалось - весна полностью захватила город.
Томас приоткрыл окно автомобиля и, сомкнув длинные темные ресницы, подставил худенькое лицо ветру. Ветер был прохладным и немного влажным, трепал длинные белокурые пряди волос юноши и шевелил отвороты модного английского пальто.

- Так куда вас доставить, сэр?

Вежливый голос шофера вырвал юношу из неги и заставил тревожно захлопать глазами. А ведь и вправду - куда? Он совершенно не знает город, не знает, что хотел бы здесь посмотреть. Знает лишь то, что хочет бродить по живописным уютным улочкам один.
Но выглядеть приезжим недотепой, который не имеет никак дел и связей, ему вовсе не хотелось. Поэтому, постаравшись придать своему голосу как можно больше деловитости, Томас ответил:

- У меня есть некое обстоятельство. Ничего сверхважного. Хотелось... эээ, привезти моей сестренке какую-нибудь затейливую безделушку на день рождения. Маме также сувенир. Быть может, вы подскажете, где бы я мог приобрести нужные предметы?

Томас даже слегка покраснел, не зная толком, зачем врет. Шофер же с готовностью ответил:

- О, так вам надо к мадам Клавинье! У нее прекрасные кружева для женщин в подарок. Или можно в салон мадам Дени - у нее лучшие жемчужные украшения. Также можно...

- Нет. Простите, мне бы что-нибудь необычное, чего нет у меня в родном городе Лондоне. Что-то такое посетить, что есть только в Париже!

- Хм...

Шофер ненадолго задумался. А потом вдруг забубнил неуверенно:

- Ну, я бы мог вас отвезти в квартал Монмартра, но не уверен, что такому приличному юноше как вы там место!

Томас даже подпрыгнул от любопытства. В глазах загорелся неукротимый огонек и он, забыв приличия и правила этикета, не позволяющие приличным молодым людям слишком явно выражать свои эмоции и чувства, громко выпалил:

- Почему это мне там не место? Насколько я знаю, там собираются поэты и художники, пусть непризнанные и бедные, но несомненно там есть талантливые люди! Почему мне нельзя познакомиться с ними?

- А по мне, так там собираются бездельники, пьяницы и шарлатаны. Низкородные и нищие, да бездомные цыгане. Но вам виднее, отвезу, куда изволите.

- Тогда я прошу отвести в кварталы Монмартра!

* * * * *

Томас сам не понимал почему, но квартал ему сразу безумно понравился. Здесь везде и повсюду, словно в молодых крепких венах, кипела бурная жизнь.
То там то тут за столиками кафе, вытащенными прямо на улицу, сидели компании юношей и девушек, по возрасту совсем юных, ровестников Томаса. Они смеялись, шумели, пили то ли вино, то ли пиво, курили трубки, играли в карты. Они были странно одеты, бедно, но... интересно что ли. Распущенные волосы девушек трепетали на ветру, ножки одетые в изящные сапожки, показывались из-под длинных юбок. Однако, именно расстегнутые пальто и рубашки юношей, через которые были видны худые белые тела, заставляли Томаса краснеть и отводить глаза.
Он шел, крутя головой в цилиндре из стороны в сторону. Смотрел во все глаза, но стеснялся подойти и полюбопытствовать. А любопытство распирало.
Картины, выставленные на продажу прямо на улице. Поэты, читающие в пространство свои стихи и прозу, тут же на месте правящие свои творения, спорящие друг с другом. Забавные, живые, притягательные. Еще фокусники, клоуны, черные цыгане, проститутки обоих полов, глотатели огня, прорицатели - Томас шел по залитой солнцем улице и чувствовал себя очень странно. Было ощущение, что здесь живет лишь одна молодежь - наглая, вольная, с непокрытыми головами и блестящими глазами. С ними хотелось познакомиться, подружиться, послушать их дерзкие, а иногда и неприличные речи. Томасу неожиданно подумалось, что он очень хотел бы провести здесь вечер.

- Сэр! Сэр, не проходите мимо. Поглядите на искуссво талантливого, но голодного художника!

Юноша сначала не понял, что кричат это ему - по улице, на которой он в данный момент находился, прогуливалось достаточно много других господ.
Однако звонкий возглас повторился:

- Прекрасный господин - да, вы, в смешной шляпе - быть может, сэр желает, чтобы талантливый, но бездомный художник с Монмартра нарисовал его портрет?

На этот раз Томасу удалось заметить того, кто так дерзко зазывал его к себе.
Вдоль улицы, по которой двигался английский юный аристократ, прямо на тротуаре находились ряды с картинами и различными предметами интерьера. Авторы этих самих работ обычно стояли поодаль, сбиваясь в небольшие кучки. Курили, беседовали, рассказывали последние сплетни и анекдоты.
Тот кто позвал Томаса, сидел в данный момент один. Томас успел заметить ярко-рыжую копну волос и ворох одежд, но тут взгляд его притянула необычайная картина, что располагалась рядом с художником. Юноша даже не заметил, что в два шага оказался возле нее, восторженно принялся рассматривать.
Ночь в саду. Тонкий неверный свет луны падает на аккуратную тропинку, освещает также скромную скамейку и замершую парочку на ней. Молодые люди так тесно прижимаются друг к другу, что не различить, где чья рука, где чья одежда. А из кустов, из травы, с неба на них глядят сердитые выпуклые глаза.
Томас поежился. Опять забывая про этикет и сдержанность, положенную английскому джентельмену, выпалил:

- Что ты этим хотел сказать? Почему такие страшные глаза? Почему они на них так смотрят?

И повернулся к художнику.
На Томаса из-под длинных сочно-рыжих волос уставились синие большие глаза. Художник пару секунд пристально разглядывал молодого хрупкого белокурого господина, а потом улыбнулся, блистая идеально-белыми зубами, и ответил:

- Давай я тебя нарисую и заодно расскажу об этой работе, что приглянулась. Не пожалей денежку для несчастного голодающего студента - быть может, ты благодетельствуешь будущему гению!

Синие глаза искренне смеялись, и Томас не выдержал, тоже сдержанно улыбнулся. Заметил, полушутя:

- Ты не слишком похож на "несчастного и голодающего". Скорее ты похож на...

Томас задумчиво оглядел широкоплечую фигуру сидящего "студента". Молодой, возможно даже его ровестник, достаточно опрятная одежда - хотя этот цыганский ворох из рубашки, халата, жилета и пиджака сложно было назвать приличным словом "одежда". Лицо молочно-белокожее, все усыпанное веснушками, симпатичное. Хотя нет, скорее красивое лицо. Очень красивое.

- Ты напоминаешь мне купидона кисти Рубенса. И тебя вовсе не хочется кормить!

Рыжий заразительно расхохотался. Громко, звонко, встряхивая золотой копной волос. Так громко, что привлек внимание своего соседа-художника через дорогу. Сутулый тощий малец перебежал через улицу к ним и вежливо поздоровался с Томасом. Рыжеволосый тут же поделился услышанным:

- Представляешь, Поль? Мне только что сообщили, что я похож на пухлого развратного ангелка с крылышками и стрелой любви. И что такому стыдно просить на еду!

Сутулый юноша загоготал, заставив Томаса невольно отшагнуть в сторону и смущенно покраснеть. Хлопнул своего рыжего друга по плечу и сочувствующе выдал:

- Я говорил тебе - любовь твой путь! Ты мог бы уже давно в золоте валяться в кулуарах кого-нибудь знатного господина. А ты свою банальщину малюешь. Дай-ка сигаретку, кстати.

Прикурил, взглянул на белокурого господина, робко замершего в сторонке, и весело посоветовал:

- Не покупайте эту чушь, сэр. Лучше попросите у него, пусть нарисует ваш портрет. Вот портреты - это его! Умеет, гаденыш. И денег много не давайте, он и так как сытый рыжий кот на солнце, довольный собой и жизнью. А истинный творец-художник должен быть голодным и несчастным!

Тут же получил недовольный тычок от рыжего юноши, рассмеялся и неспеша пошел на свою сторону.
Между тем Томас почувствовал, что должен исправить несправедливость этого Поля. Натянул шляпу чуть глубже на глаза и уверенно сообщил:

- Ваш друг не прав. Эта картина... Это вовсе не банальщина! Она обладает странной силой. Притяжением что ли, и я готов...

Рыжий художник повернулся к Томасу, морща от солнца свой веснушчатый нос. Смотрел на красивое аристократичное лицо того, на руки, неуверенно мнущие дорогую ткань пальто, и ждал слов, которые тут, на Монмартре были на вес золота.
И худощавый кареглазый англичанин произнес эти слова:

- Я готов купить эту работу. Она действительно мне нравится.

И тогда рыжий во второй раз ослепительно улыбнулся. Поднялся с места, оказавшись на десять сантиметров выше Томаса. Неспеша завернул свою работу в какое-то белое тряпье и звонко оповестил:

- Двести пятьдесят франков!

У Томаса даже челюсть слегка лязгнула. Хлопнул ресницами пару раз и неверяще переспросил:

- Сколько, прости?

- Двести пятьдесят.

- Но это... это же большие деньги!

И тогда рыжий вдруг совершенно по-разбойничьи подмигнул ему:

- Только так и не дешевле. Но, если хочешь, могу бесплатно нарисовать твой портрет.

И Томас, все еще находясь в шоке от названной суммы, неожиданно даже для себя попросил то, что уже пару часов лежало на сердце:

- Не надо. Лучше покажи мне город.

Часть 2.


- Хорошо - неожиданно просто согласился рыжий юноша.

Махнул Полю через дорогу и крикнул:

- Поль, дружище! Присмотри за моим хламом. Я отлучусь на пару часиков.

Сутулый парень только кивнул непокрытой головой и что-то пробубнил про наглость и счастье.
Художник между тем повернулся к Томасу и, блистая веселыми синими глазами, спросил:

- Как звать тебя, мистер "великолепная шляпа"?

Томас улыбнулся в ответ, почему-то не в силах обидеться на явную насмешку.

- Томас Джо.

- Хм. Как официозно. Я буду называть тебя Томми, хорошо? Тебе пойдет такое мягкое звучание.

Белокурый аристократ лишь рот открыл, намереваясь возразить, но не успел произнести и звука. Рыжий художник уже направился вдоль улицы, представляясь между делом:

- Меня зовут Адам. Такое имя мне дали в приюте, куда меня подкинули мои бродяги-родители. Библейское имя. Правда, в жизни я предпочитаю имя Эд. Здесь все меня зовут на французский манер Эди. Что ж, пожалуй, начнем прогулку. Ты не против, если я покажу тебе те места, которые мы любим посещать с моими друзьями?

Томас нагнал стремительного рыжего и, выпрямив спину как можно сильнее, чтобы их разница в росте не была столь заметна, чинно кивнул:

- Да, не против. По-большому счету, я вовсе не знаю Парижа и готов довериться тебе.

* * * * *

Художник не повел Томаса по Монмартру, как тот предполагал. Он, вышагивая длинными ногами, за которыми белокурый юноша с трудом поспевал, вывел его из квартала "богемы".
Остановился на мостовой и вопросительно посмотрел на Томаса:

- Предупреждаю, я не особо любитель дворцов и парков. Поэтому, если ты не против, покажу приятные улочки и кафе. Приятные мне. Те места, которые вызывают во мне желание рисовать, думать, представлять, вести беседы, просто наблюдать за окружающими.

Подождал, когда белокурый господин кивнет, и взмахнул рукой, сигналя приближающемуся экипажу, по старомодному запряженному лошадьми.
Томас на секунду растерялся, не понимая для чего им куда-то ехать. Но рыжий, уже довольно развалившись в карете, похлопал на место рядом с собой и пояснил:

- Друг мой, Париж - город немаленький. Ты истопчешь все свои сапоги, если решишь обойти его пешком! Садись, наслаждайся поездкой. Смотри в оба - сегодня замечательный день! День света и красивых весенних лиц.

* * * * *

Они остановили экипаж минут через двадцать. Художник звонко окрикнул возницу и, подмигнув Томасу, кивнул на того. И Томас полез в карман пальто. Расплатился и торопливо последовал за рыжим на улицу, тут же начиная с любопытством оглядываться.
Они очутились на небольшой площади, залитой ярким солнцем и заполненной невероятным количеством голубей. С площади во все стороны разбегались узкие симпатичные улочки, но рыжий художник почти сразу же направился на ту, что уходила вправо. Оглянулся на Томаса, рассказал:

- На этой площади мы с друзьями любим сидеть вечером. Сюда приходит петь Морис де Санье, безработный старый актер оперы. У него потрясающий бас. Когда он поет, его слышно за квартал. А сейчас мы идем в мой любимый лабиринт. Эта улица, у которой десятки разветвлений, можно бродить по ним хоть до утра и потеряться на ночь в какой-нибудь уютной кафешке.

Некоторое время англичанин молча следовал за своим проводником, то и дело посматривал по сторонам, однако ничего не говорил. А потом рыжий вдруг повернулся к Томасу всем телом, так что тот едва не ткнулся ему носом в грудь и, насмешливо блистая глазами, спросил:

- А ты, сэр Томми, не боишься идти со мной? Вдруг я заманю тебя в какой-нибудь переулок и ограблю?

Юный аристократ вздрогнул, а потом гордо вскинул подбородок. Смерил оценивающим взглядом высокую ладную фигуру Адама. Сам же сделал шаг одной ногой назад, выказывая стройное крепкое бедро другой, выдавил грудь вперед сильнее и немного холодновато ответил:

- У тебя хороший рост и широкие плечи. Но я обучался боксу с раннего возраста и имею неплохой удар. Так что не советую со мной драться. Да и никогда не поверю, что человек, рисующий такие картины, может оказаться презренным вором. У тебя лицо не бандита.

Адам фыркнул совершенно неприлично, а потом вдруг изогнул рыжую густую бровь:

- А у тебя лицо высокородного. Не люблю рисовать их напыщенные морды, но твое лицо мне нравится. Пока в тебе нет этой брезгливости к простолюдинам. Конечно, она появится позже, поэтому я все же нарисую твой портрет.

Сказал с такой уверенностью, что Томасу почему-то не захотелось сообщать о том, что у них не будет на это времени.
И они двинулись дальше.

* * * * *

Томас никогда бы не подумал, что совершенно обычная улица Парижа может произвести на него такое впечатление. Парки, дворцы вельмож, оперные залы - тут ясно от чего приходить в восторг. Но простая улица?
Однако то там то тут встречались прекрасной архитектуры маленькие домики. На балконах многие хозяйки выставили домашние пышные цветы, из милейших кафешек, которых тут было неимоверное количество, доносились манящие запахи корицы и ванили. Улица была столь узкой, что лишь скудная полоска неба показывалась между крышами. А когда навстречу шли другие господа, приходилось идти друг за другом "гуськом", чтобы дать дорогу.
Адам говорил почти без перерыва. Часто смотрел на Томаса, иногда нескромно касался его локтя или плеча. Смотрел прямо в глаза, вынуждая смотреть в ответ, вынуждая улыбаться и смеяться в ответ, и Томас не заметил, как забыл обо всем на свете, кроме того, что происходило здесь и сейчас.
"Вот тут магазинчик камей месье Лури." "Вот в этом кафе можно встретить знаменитых актеров театров Парижа", "Вот здесь, у мадам Кларенс, можно снять отличную комнату на ночь, очень недорого и очень анонимно."... Тут живет лучший табачник города - он добрый и иногда берет нищих студентов к себе на подработку. Здесь можно купить самого крепкого и волшебного абсента, от которого увидишь зеленых фей после первых трех стопок. Там, через дорогу за поворотом, лучший бордель города, с чистыми девочками и мальчиками. И так далее, и так далее.
Его звонкий чистый голос разлетался по всей улице, иногда заставляя прохожих оборачиваться на них. Поначалу Томаса это смущало - то что на них смотрели, оглядывали с ног до головы. Еще бы, они наверное, очень странно выглядели рядом - изящный, одетый с иголочки, вытянувшийся по струнке и глядящий чуть свысока, англичанин, и художник с гривой нечесаных рыжих волос, одетый как цыган в одежды, болтающиеся на его высокой фигуре и развеваемые ветром, идущий в развалочку и громогласно хохочущий, рассказывающий истории улицы и города.
Но дар рассказчика у рыжего был столь силен, что вскоре Томас отвлекся от посторонних мыслей и своей скованности. Под чистый голос Адама перед англичанином почти осязаемо проносились образы жителей этой улицы. А когда Адам принялся рассказывать вообще о тех интересных личностях, которых он встречал в своей жизни, Томас даже пару раз неприлично приоткрыл от любопытства рот. Слушал с замиранием сердца о стареющих актерах, о пьяницах-поэтах, о проститутках и певицах, о девочках из Мулин Руж, об абсенте, любимом напитке свободолюбивых творцов и гениев, о юношах, торгующих своими телами за деньги.
Услышав рассказы о последних, Томас совершенно покраснел и опустил взгляд себе под ноги. Художник же наоборот, внимательнее вгляделся в зарумянившееся лицо, заметил закушенную губу и задержал взгляд на длинных дрожащих ресницах. Но не стал спрашивать, от чего смутился юноша.
Они вышли на еще одну площадь. И Адам сообщил, что теперь они направляются в чудесный квартал Маре, что здесь неподалеку.
Томас доверчиво кивнул и постарался держаться чуть ближе к художнику. Чтобы не отставать.

* * * * *

Чудесный квартал Маре принял юношей шумом и суетой. Адам, повстречав какого-то знакомого, выяснил, что в квартал приехала политическая делегация из Германии, и сейчас они выбирают подарки для своих семей. Ненадолго задержавшись у этого знакомого Адам вдруг помахал Томасу, стоящему чуть в отдалении и разглядывающему чудесную тканную скатерть на продажу.

- Томми, не желаешь выкурить трубку? У моего друга Вернье неподражаемый табак! Настроение и бодрости прибавится в пять раз.

Бедному Томасу ни разу в жизни не приходилось курить трубку. Но он посмотрел на двух друзей, ожидающих ответа, и смело кивнул, не представляя, на что соглашается.
Адам, тут же устроившись по-турецки прямо на мостовой, согнулся в "три погибели" и принялся набивать трубку ароматным табаком.
Друг Адама, Вернье, полноватый и уже начинающий лысеть парень, искоса рассматривал дорого одетого англичанина, а потом вдруг, ни к кому конкретно не обращаясь, сообщил:

- Юному господину стоит написать портрет. Слышишь, Эди? Он очень красив, портрет выйдет на славу!

Художник тряхнул головой, откидывая мешающие пряди с лица и пробубнил:

- Юный господин бесспорно красив, но портрет не слишком хочет. Однако, надеюсь, я уговорю его.

Вернье, усмехнувшись, посмотрел сверху на рыжую макушку друга:

- Да уж. Чего-чего, а уговаривать ты умеешь, проходимец! Кстати, не хотите к Жюли зайти? Она сегодня пьяна и добра, напоит вас и покормит заодно.

- Ага. И заставит слушать про ее очередного богатея, разбившего ей сердце? Нет уж. Даже ради пары стопок коньяка!

- А если ради малышки Клоди?

- Ты же знаешь, меня это не интересует.

- А может господина заинтересует? И плата небольш...

- Вернье! Твой рот сегодня стоит помыть с мылом! Ты разве не видишь - господин высокородный и воспитанный.

- Да, но разве у таких господ физиология отличается от нашей?

- Черт! Вернье, заткнись!

Адам с разметавшимися как у фурии волосами вскочил с земли и в ярости зыркнул на друга. Тот же улыбался, словно не замечая раздражения художника. Тогда рыжий подхватил побледневшего Томаса под руку и потащил в сторону площади, с которой они пришли.

- Прости, Томас, Вернье пошляк и иногда дурак! И страдает отсутствием чувства такта.

Томас торопливо ответил, вытягивая свой локоть из захвата Адама:

- Ничего страшного. Поверь, я бывал у проституток, и меня сложно смутить подобными разговорами. Я достаточно опытен, и тебе не стоит переживать за мои чувства.

И даже слегка оскорбился, услышав как Адам в полголоса, себе под нос, насмешливо хмыкнул:

- Опытный, значит? Ну, да, конечно.

* * * * *

Они сидели на скамейке на площади, и Адам раскуривал трубку. Кашлял, смешно морщил веснушчатый нос и плевался. Наконец, трубка была раскурена, и он передал ее Томасу. Тот с легким замешательством принял, но отступать было некуда, поэтому решительно затянулся. В горле сразу защекотало, задрало, а в голове все поплыло. Он слегка покачнулся, а Адам, заметив это, рассмеялся:

- О да. Табачок этот заставляет ощущать себя словно на корабле. Держись за штурвал, моряк!

Томас мужественно затянул дым по-новой. Второй раз прошло полегче, и в теле появилась необъяснимая легкость. Однако стало словно душно, и он задышал чаще, неосознанно расстегнул верхние пуговицы узкого пальто. А потом и пуговицы нижней рубашки.
Адам задержался взглядом на нежной шее, на худых ключицах, показавшихся из-под белой ткани. Сморгнул, но глаз, блестящих, пристальных, не отвел. Потянулся за трубкой и, как только получил ее, втянул терпко-сладкий дым поглубже, выпустил, сложив пухлые губы трубочкой, и снова затянулся. И только потом прикрыл глаза, удобно устроился на скамье и запрокинул на нее голову.
Некоторое время они сидели в тишине. Томас разглядывал молодежь напротив, а Адам лениво курил, глядя в синее чистое небо.
А потом Томас неожиданно заерзал. Уставился, не веря своим глазам, на парочку напротив. Они уже давно сидели, взявшись за руки, и о чем-то беседовали. И привлекли острое внимание англичанина лишь тогда, когда быстро и несмело поцеловались. Поцеловались и в то же мгновение отстранились друг от друга. И, наверное, Томас более-менее спокойно воспринял бы подобное поведение влюбленных, если бы они не были... двумя юношами.
Глаза Томаса испугано метнулись на невозмутимого Адама, глядящего туда же, и обратно на непристойную пару. Потом снова переметнулись на Адама.
Тот с интересом рассматривал юношей, а потом обратился к полурастерянному-полувозмущенному белокурому господину:

- Тебе видеть подобное в диковинку, не так ли?

Томас лишь кивнул, не в силах отвести взгляда от одного из юношей, лицо которого он сейчас хорошо видел. Щеки юноши пылали, но не меньше пылали и его глаза, совершенно влюбленно глядящие на своего партнера. Влюбленно, преданно и доверчиво. А еще безгранично нежно.
Томас испытывал смешанные чувства - его и коробило от подобного извращения, но и восхищала степень смелости чувств и свободы духа.
Кивнул, встречаясь взглядом с художником:

- Да, признаюсь, я слышал о... таких отношениях, но воочию... Мне кажется, это жутко развратным и уродливым. Это против бога и природы человека.

Адам выпустил струйку дыма и посмотрел на Томаса неожиданно потемневшими глазами. Потом нервно отложил трубку в сторону. Потом вдруг порывисто придвинулся к белокурому аристократу и совершенно неожиданно для того взял его правую руку. Долго смотрел в испуганные карие глаза. А затем мягко притянул небольшую ладошку юноши к своим губам. Дохнул на нее влажным теплом, тихо проговорил:

- Против бога и природы? Но мы все - дети природы, и мы созданы такими, какими созданы. Кто может сказать, что бог ошибся, когда сотворял нас такими? Такими "развратными и уродливыми"? Или такими прекрасными и вольными любить, кого душа пожелает? Разве бог может ошибаться? Ты думаешь, он правда может?

Художник реально спрашивал, заглядывая юному господину в лицо. И тот растерялся окончательно - молчал, закусив аккуратную красную губу и не мог отвести взгляда от темно-синих серьезных глаз.
Но через секунду Адам уже улыбался, правда, и не думая выпускать ручку англичанина из захвата:

- Ты, господин, совсем замерз! Такие руки холодные. Почему не сказал? Зашли бы погреться в какое-нибудь кафе.

И тут что-то задрожало внутри у Томаса. Захотелось вскочить, выдернуть руку из рук художника и сообщить, что он не потерпит подобного. И почему он так не поступил до сих пор ему самому было неясно. Быть может, потому что теплые пальцы Адама держали так крепко, посветлевшие глаза были столь красивы, губы, розовые и нежные в точечках веснушек так близко находились у его собственных пальцев?
И юноша замер, точно зачарованный. Лишь сбившееся дыхание да в очередной раз порозовевшие щеки выдавали невероятное волнение, охватившее все его существо. Никогда еще Томас не чувствовал себя столь сбитым с толку. Пальцы его подрагивали в горячих ладонях Адама, а глаза не отрываясь смотрели на пряди рыжих волос, подсвеченных солнцем, что щекотали его узкое запястье. Художник склонился к рукам Томаса и принялся, как маленькому ребенку, заботливо растирать руки от холода. Тер бережно и дышал на них, сетуя, что в такую погоду надо бы еще носить перчатки. А потом отстранился и улыбнулся лишь одними уголками губ. Проговорил как ни в чем не бывало:

- Пойдем. Здесь неподалеку отличное кафе. Тебе надо согреться и передохнуть - наверное, ты не привык долго ходить пешком. А замершему да усталому что за удовольствие от прогулки? Кафе " Вейерлен" - тебе понравится. Выпьем и перекусим, а потом покажу мое любимое место у Сены.

Встал, потянулся не спеша, становясь похожим на довольного жизнью рыжего кота. Огляделся. А потом вдруг развернулся к англичанину, улыбнулся открыто и обаятельно, и крикнул звонко, пугая юношу до чертиков:

- Смотри!

Сорвался с места в центр площади. И прыгнул в самую гущу спокойно кормящихся вездесущих голубей. Заорал точно ненормальный, размахивая длинными руками, кружась и запрокидывая голову:

- Создатель мой! Спасибо за Весну! -
Я думал, что она не возвратится, -
Но... дай сбежать в лесную тишину
От злобы дня, холеры и столицы!
Весенний ветер за дверьми...
В кого б влюбиться, черт возьми? (*)

Голуби взметнулись в небо, задевая крыльями его плечи, волосы, руки. Обдавая ветром его порозовевшее красивое лицо. Птиц было так много, что Томас одно мгновенье не видел юношу за мешаниной перьев, хвостов. На секунду Томасу даже показалось, что они неминуемо заберут художника с собой, поднимут в синее яркое небо на своих быстрых крыльях.

- Томми, смотри! Они не боятся высоты! Мы же тоже сможем летать? Мы сможем, я знаю, когда-нибудь. Я хотел бы увидеть облака под ногами и коснуться высоких гор. А ты? Ты хотел бы? Со мной вверх?

Он кричал и кружился на месте, совершенно не заботясь о том, что мимо проходят люди, смотрят на него и крутят у виска пальцем.
А Томас вдруг пораженно понял, что отвечает:

- Да. Я хотел бы...


(*) - стихи С. Черного. И да, я знаю, что написаны они поэтом чуть позже, но... они и только они нужны мне были здесь.


Часть 3.



Они сидели у самых вод Сены, точнее сидел рыжий художник прямо на ступеньках лестницы, а молодой сэр Рэтлифф стоял рядом и немного завистливо поглядывал сверху на рыжую макушку. Ему самому хотелось вот так же усесться на нагретые солнцем ступеньки и удобно раскинуть ноги, однако с его узкой модной одеждой и строгим воспитанием это не представлялось возможным. В какой-то момент он представил себя усевшимся и вальяжно развалившимся на пыльных ступенях, а потом представил лицо своего отца, сэра Рэтлиффа и, не удержавшись, прыснул в руку со смеху.
Художник с любопытством вскинул голову, улыбнулся, жмурясь от солнца. Похлопал рядом с собой:

- Садись, Томми. Умные люди говорят - в ногах правды нет. А еще ты, должно быть, устал вышагивать в таких модных узких сапожищах. Уму непостижимо, как вы, богатые господа, в таких ходите?

С искренним недоумением покачал головой, а потом перевел взгляд на свои ноги.
Томас уже давно с содроганием заметил растоптанные, старые ботинки художника, через шнуровку которых проглядывала белая запыленная кожа. Томасу казалось, что у Адама наверняка должны мерзнуть ноги - а весна только началась и впереди их ждали обязательные дожди.
Однако рыжий с видимой гордостью сообщил:

- То ли дело мои ботинки. Можно шнуровать, чтобы ногу не стягивало. Можно легко скинуть в помещении. Можно лезть хоть в дождь, хоть в снег, не опасаясь попортить. Люблю свои ботинки!

Томас не удержался, улыбнулся важному виду рыжего бродяги, а тот в свою очередь разулыбался во все свои идеальные зубы. Замолчали на некоторое время. Смотрели на неспешную коричневатую реку, несущую свои воды через весь город.
Ветер у воды был значительно сильнее, и Томас с трудом сдерживался, чтобы не обхватить себя руками, спасаясь от озноба. Уже давно застегнул ворот рубашки, поднял воротник пальто, надвинул шляпу на глаза, однако это не особо спасло от пронизывающего речного ветра. Теперь с пониманием смотрел на ворох одежд, напяленных на художника. Тот с удовольствием сидел с непокрытой головой, а сильный ветер с неменьшим удовольствием играл с его длинными рыжими прядями волос.

- Скажи, сэр, а почему такой молодой и симпатичный приезжает в город поэзии и романтики один?

Вопрос Адама заставил Томаса сразу приосаниться:

- Вообще-то я приехал не за романтикой. Я прибыл по поручению отца провести важнейшие переговоры с его партнерами.

Ярко-синие глаза блеснули смехом:

- Серьезно? Такой молодой и уже проводишь переговоры? И как прошло?

Томас немного сбитый с толку насмешливой интонацией Адама, все же ответил:

- Отлично. Я доволен. Думаю, отец тоже останется доволен.

- Но почему ты не взял с собой свою девушку? Переговоры это, наверное, не долго. Могли бы гулять весь день! У тебя же наверняка есть девушка?

Столь личный вопрос заставил несчастного Томаса совсем растеряться. Он даже забылся и опустился на ступеньки рядом с рыжим. Причем забылся настолько, что сдернул шляпу с головы и задумчиво запустил пятерню в рассыпавшиеся белые волосы. Ветер тут же кинул длинные, почти до подбородка, прядки в лицо, и Томас не увидел, как художник вдруг выпрямился и с восхищением уставился на него, даже подвинулся чуть ближе.
Неуверенно ответил на вопрос Адама:

- Девушка? Ну да, есть. Наверное...

- Как это "наверное"?

- Ну... Понимаешь, нас с Мэриель обручили еще в детстве. Наши родители - стародавние партнеры, и таким образом еще больше закрепили свой союз. Я ее, конечно, знаю, навещаю иногда. Но нечасто. Однако, все равно скоро мы станем мужем и женой. Так что да, может мне и стоило ее пригласить, ты прав.

Томас почувствовал даже некоторые угрызения совести. Вспомнил вдруг, что был у девушки последний раз месяц назад, да к тому же не ответил на два ее последних письма. Как невежливо и стыдно. Интересно, она рассказала сэру Кровелю, своему отцу, о таком неуважении жениха? Если да, то тот конечно нажалуется папе. И он, Томас, непременно получит строгий нагоняй.

- Понятно. Ей бы понравился город.

Голос Адама вывел Томаса из размышлений.
Англичанин убрал белокурые пряди с глаз и задумался. Да, ей город безусловно понравился бы. Хотя, она не очень любит ходить пешком.
Художник между тем продолжил, глядя куда-то поверх реки:

- Но если это сделает тебя счастливее, могу нарисовать ее портрет. Если у тебя есть, конечно, ее фотокарточка. Привезешь ей своеобразный привет из Парижа.

Идея была очень хороша, и Томас с радостью сообщил, что фотокарточку всегда носит с собой. Художник, однако, промолчал. Томасу же хотелось говорить и слушать - снова слушать интересные рассказы Адама и его необычные мысли о жизни и любви. Не зная, как продолжить разговор, он неожиданно для себя спросил:

- А ты? Ты влюблен в кого-нибудь? Наверняка, да! И кто-нибудь влюблен в тебя! Ты ведь очень... привлекательный.

Адам повернулся. Синие глаза пристально глядели из-под совершенно рыжих длинных ресниц, а между изогнутыми бровями залегла легкая морщинка. Спросил странно напряженно:

- Ты считаешь меня привлекательным?

Томас уверенно кивнул.
Тогда художник вдруг подался ближе, заглядывая прямо в темно-карие большие глаза:

- А что если я скажу, что я не слишком интересуюсь женщинами? Точнее, что мужчины мне чуть более интересны, чем женщины. Что ты скажешь? Останусь ли я в твоих глазах столь же "привлекательным" или ты осудишь меня, как тех молодых людей на лавочке? Как ты их назвал - "ненормальные"?

Их лица находились в паре сантиметров друг от друга, настолько близко, что каждый чувствовал дыхание другого, видел самого себя в чужих расширенных зрачках.
Томас отпрянул. Закусил розовую губу, с недоверием глядя на вызывающе задравшего подбородок рыжего. Переспросил:

- Тебе нравятся мужчины?

Смотрел как тряхнул головой художник, как сарказмом заблестели его глаза. А потом вдруг услышал то, что заставило пораженно замереть:

- Женщины, мужчины... Какая разница? Мы все дети одной земли! Ходим под одним небом, дышим одним воздухом, умывается одной водой. И какая разница, какого пола человек? Ты ведь влюбляешься в душу, в глаза, в мысли, в поступки. В суть самую, в сущность человеческую.

Не усидел, встал, замечая бледность английского аристократа. И продолжил:

- Если тебе это слишком неприятно, то я могу уйти прямо сейчас. Я даже не обижусь и не расстроюсь. Хотя нет... наверное, расстроюсь немного.

Однако, Томас не вскочил, не прогнал, а продолжил напряженно сидеть, по-мальчишески обхватив себя за худые коленки. Потрясенно проговорил:

- Душа, суть, да... Но как же тело? Как можно хотеть тело себе подобного? Я не представляю просто!

Художник вдруг склонился к застывшему юноше и, нежно подцепив острый подбородок пальцами, заставил того взглянуть на себя.

- Скажи, а твоя Мэриель возбуждает плоть твою, когда рядом? Скажи, а разве не ты пару минут назвал меня привлекательным? Скажи, что ты чувствовал, когда смотрел на тех двоих в парке? Неужели только отвращение?

Смотрел, слегка улыбаясь, каким "говорящим" румянцем залилось бывшее только что бледным лицо юного англичанина. А потом опустился рядом на ступеньки, улыбнулся тепло и беспечно.

- Боюсь, сэр Томас, в любви нет правил и законов! А если и есть, то эти правила глупы и абсурдны! Разве можно запретить реке течь туда, куда ей нужно? Разве можно сдержать ее плотинами? Можно лишь ее разозлить. А чувства - это та же река, ей привольно на свободе. Тогда ее течение быстрое, и жизнь в ней кипит и множится.

Протянул руку и коснулся нежной щеки Томаса.

- Так мне уйти?

И заблестел синими глазищами, когда юноша отвел смущенный взгляд и почти прошептал:

- Не надо.


Что-то странное, новое творилось с юным сэром Рэтлиффом. То ли восхитительно вольный воздух города кружил голову. То ли беспечные люди вокруг, греющиеся под лучами солнца, заставляли чувствовать себя тоже счастливым и беспечным. То ли уверенная походка нового знакомого, шедшего чуть впереди, его замечательное лицо и добрые глаза вынуждали поверить в независимость, в собственные силы и бесконечную молодость. Адам был сам как воплощение свободы, и Томас казался себе настоящим снобом, закомплексованным и неопытным, юным и слишком правильным.
Когда художник признался в своих необычных предпочтениях, Томас к своему огромному удивлению не испытал ничего - ничего того, что, как ему казалось, он должен испытать: презрение, брезгливость, ненависть. Ничего такого он не почувствовал. Все тот же обаятельный и задиристый художник был перед ним, все тот же умный и веселый, очень обаятельный собеседник. Больше того - спустя некоторое время, когда прогулка их продолжилась, Томас вдруг ощутил невероятное любопытство. Жгучее, нескромное, совсем по его мнению неприличное! Ему захотелось узнать - как это, любить человека в независимости от пола? Как это, когда хочешь его видеть и говорить с ним постоянно? Как это, если человек этот - мужчина?
Но конечно ему и в голову не пришло озвучить свои непристойные мысли. Нет, он знал, что рыжий художник нисколько не смутится и не обидется, и ответит - по разговору Адама можно было догадаться, что у него не существует ограничений и рамок, о чем можно говорить с малознакомыми людьми, а о чем нет. За их прогулку они беседовали обо всем - о политике и отбившихся от рук партиях, о революционных течениях, об искусстве, об образовании, о падших женщинах, о драках, о детстве, о своих знакомых. Но даже после всего этого Томас не смог осмелиться и задать Адаму вопрос о его опыте с мужчинами. Это было за гранью.
Они бродили по милым улочкам и пару раз пили кофе на улице. Мимо прогуливались богатые господа и бедные городские, художники с Монмартра, нищие бродяги, молодые няньки с детишками, приезжие иностранцы - было так здорово и интересно просто рассматривать их, шептаться о них, иногда даже беззлобно шутить.
У Томаса всегда было неплохое чувство юмора, а Адам оказался невероятно смешливым - рассмешить его было очень легко, чем юный аристократ с удовольствием пользовался. При этом пытался не замечать, как сильно нравится ему звонкий мальчишеский смех рыжего, как он вообще ему нравится весь, целиком: белые зубы, мелкие морщинки от смеха вокруг синих глаз, волосы, спутанные ветром, чувственные губы, на которых жили несколько ярких веснушек. Однако, Томас был так же внимателен и не мог не отметить интереса, с которым на него смотрит Адам. От этого столь явного интереса Томаса бросало то в жар, то в холод, и он совершенно замучил свой ворот пальто, попеременно расстегивая его и застегивая.
На мосту, на который они забрели просто так, поглазеть на проезжающие экипажи и автомобили, случился казус. Адам, изображая сценку из просмотренной недавно театральной постановки, снял с юного англичанина шляпу и напялил себе на голову. Выгнул грудь колесом и принялся важно расхаживать туда-сюда по тротуару, опираясь на воображаемую трость и жутко переигрывая. Он изображал своего нелюбимого местного актера, признавшись, что когда-то пробовался на эту же роль и в этот же театр. На замечание Томаса о вреде зависти ответил:

- Я не люблю за то, что его взяли на роль благодаря родству с двоюродной сестрой директора постановки. Однако, все кто его видел, говорят, он бездарен. Родство можно простить, но бездарность - никогда!

Томас, в принципе, был согласен, и хохотал, наблюдая как Адам вышагивает по воображаемой сцене, притягивая удивленные взгляды прохожих. А потом вдруг сильный порыв ветра сорвал с рыжей головы модную шляпу, подхватил и понес вдоль дороги, нещадно прокатывая ее по лужам.
Томас и Адам на секунду застыли, провожая беглянку взглядом, а потом сорвались с места, точно английские легкие гончие. Понеслись наперегонки, пытаясь не упустить головной убор из вида. Художник, однако, достаточно быстро вырвался вперед. Бежал и на всю широкую улицу выкрикивал забавные угрозы "унесенной ветром". А Томас с трудом поспевал, задыхаясь от хохота, заливаясь от него же слезами.

- Вы не уйдете от нас! Вы оскорбительно торопитесь! Это неуважение к таким видным господам как мы. Между прочим, вы извозились как свинья! Сэр Томас бежит за вами только из чувства долга. Он и не подумает больше вас одеть на свою светлейшую голову! Я-то так вообще вас хорошенько пну.

Томас не выдержал. Остановился, задыхаясь от смеха и заодно расстегивая мешающее нормально вздохнуть пальто. Подставил лицо ветру, с невероятным удовольствием ощущая, как тот подсушивает капельки пота, выступившие на лбу. Улыбался, глядя на возвращающегося деланно разгневанного художника.

- Она ушла от меня, Томас. Подумать только? Ладно от меня, от тебя! Вы столько времени были вместе...Трагедия в городе любви!

С серьезной миной посмотрел на Томаса.
Но через секунду оба прыснули со смеха, глядя друг другу в глаза. Когда успокоились - подошли к парапету моста, облокотились. Но почему-то на темную воду больше было неинтересно смотреть. Смотрели друг на друга.

- Скажи, на той картине, что я купил, вовсе не парень с девушкой?

- Там двое. А кто - это смотрящий решает сам.

- Они так прижимаются тесно, что не разобрать. Но ты - ты кого представлял, когда рисовал тот сад и эти злые глаза вокруг влюбленных?

- Я представлял двух юношей. Тебе это претит?

Томас мотнул головой и замолчал. Перевел глаза на воду, бегущую огромным тяжелым потоком под ногами. Почти сразу закружилась голова - показалось, что вода прямо под ногами, сейчас ударит по щиколоткам, собьет, поставит на колени - и он торопливо зажмурился. Ответил:

- Не знаю. Я никогда не думал о подобных отношениях. Но... не скажу, что мне претит. Скорее, я не понимаю.

Открыл с усилием глаза и посмотрел на Адама. Тот стоял близко, закрывая собой юношу от ветра, смотрел на садящееся солнце, и волосы его в лучах заката напоминали пылающий пожар. Томас усилием воли постарался представить, как он сейчас поднимает руку и запускает пальцы вот в эти горящие огнем пряди, как касается пальцами обветренных пухлых губ, как прячется от холода на этой широкой и ладной груди. Представил и... почувствовал в паху приятное томление. Замер, моментально покрывшись с ног до головы потом. Пальцы задрожали.
И художник заметил, но истолковал эту дрожь по-своему. Улыбнулся задорно и подхватил сэра Томаса под руку. Сообщил:

- Холодно тебе? Да и кушать, наверное, хочется? Давай-ка вернемся на Монмартр, я угощу тебя отличным абсентом. А ты меня - ужином. Как тебе идея?

- Ну, несколько неравнозначно.

- Фу, какой ты жадный. Давай я твой портрет нарисую, и будем в расчете?

- Нет-нет, не надо.

- Тогда портрет невесты?

- Хм... Мэриель, конечно, понравилось бы. Но...

- Тогда решено. Ты угощаешь ужином, я рисую.

- Ты напоминаешь мне цыган. Те тоже никогда своего не упустят!

Художник, вышагивающий рядом, встряхнул головой, а потом заглянул в темные глаза англичанина. Хмыкнул:

- Ужин, выпивка, деньги, клиенты... Упустить это невелика важность! Счастье свое - вот чего упустить нельзя.


На Монмартр снова ехали на новеньком автомобиле. Солнце почти село, и Томас вдруг загрустил.
Их прогулка закончилась.


Продолжение следует...

запись создана: 23.02.2015 в 14:59

@темы: Adam Lambert, Адомми, В процессе написания

---

Лесной колдун.

Посвящение чудесному нежному рисунку Glambertmax! Думаю, это не последняя моя работа по этому рисунку



За моим да за моим окном
Веет ветер да кружит пыльцой,
Пахнет медом да травой с полей,
Шепчет, манит: - Ты иди за мной!

Ты иди через дороги три,
Ты иди через дремучий лес,
Ты иди через овраг и холм
Поглядеть на чудо из чудес:

Там трава - ну, точно пух-постель,
Там цвета - ну, как любовь кружат,
Пахнут, манят, и не сможешь ты
Передумать, повернуть назад.

Там в полях лесной божок живет -
Полудикий и прекрасный сын Весны.
Сын Весны, Веснухин сын младой -
Взглянет... и затащит в колдовские сны.

Будет, как на ложе, на цветах лежать,
Запрокинув руки, заплетя в траву.
Не прогонит малыша-оленя прочь,
Что прильнет к нагому телу в вечеру.

Тело белое, нагое - так звенит!
Хочет человечьих крепких рук...
И ты вспомнишь про сказанье-миф -
Полюбить лесного бога к тысчам мук!

Он же дух Весны, Веснухин ведьмин сын!
Близок, нежен, но свободен и недостижим.
Влюбит поцелуем. И исчезнет в миг -
Затоскуешь и исчезнешь вместе с ним.

Наглядишься в очи цвета речки,
Речки синей и студеной, норовистой.
Поцелуешь губы сладкие, черничные -
Позабудешь волю-вольную крепко, быстро...

Будешь наблюдать за ним часами,
Будешь слушать голос бархатистый,
Будешь шеи длинной пальцами касаться,
Слушать смех негромкий, серебристый.

Он же как ребенок будет веселиться,
Будет средь кувшинок голышом купаться.
Будет собирать тебе чернику и малину,
И гадать, и целовать - ни капли не бояться.

И бесстыже будет клянчить ласки,
И под пальцы твои жадно подставляться.
Прядей черных перепутанных касаясь
Все отчаяннее будешь ты влюбляться.

Будешь видеть в сероглазом взгляде
Чувств своих и мыслей отраженье.
И забудешь дом, семью. И справишь
С сероглазым Первый день рожденье.

Но однажды лето на пороге встанет -
Заторопит майского божка, прогонит сны.
В речку он уляжется и руки вскинет,
Прожурчит: "Прощай до следующей весны!"

@темы: Adam Lambert, Завершенные, Поэзия, Фанфики

---

Ливерпуль. Понравился по энергии жутко!

26.02.2015 в 21:16

Пишет  Youku Toshiku:

Queenbert-tour-2015 - шоу №24 - Ливерпуль - 26.02.15

26 февраля - Ливерпуль - мастер-пост



фото - www.liverpoolecho.co.uk/whats-on/music-nightlif...

видео:
www.youtube.com/user/mezors/videos
www.youtube.com/channel/UC9L3wrJ9KipjcjDPClYiE3...
www.youtube.com/watch?v=f_GKR4kNvUs
www.youtube.com/watch?v=h72d190bVhc
www.youtube.com/watch?v=F3qBaCyyhtA

@темы: Adam Lambert, Queenbert

---

Родной Квинберт

28.02.2015 в 22:58

Пишет  Youku Toshiku:

Тур закончился!)
Я немного опережаю события, но настроение есть именно сейчас, а потом вдруг уйдет?) вернее, вдруг будет УЖЕ не до того?))

На самом деле, каких-то специальных слов нет - есть шмыгающий нос, мокрые глаза и сдавленное горло, и SAVE ME в голове рефреном)
Я помню, как вздохнула с облегчением летом, когда закончилась первая часть этого тура - а сейчас я не могу поверить, что уже ВСЕ?

Я просто хочу сказать СПАСИБО

THANK YOU ALL, GUYS!!

Брайн Мэй, Роджер Тэйлор, Руфус Тэйлор, Спайк, Нил АДАМ

СПАСИБО за эмоции, переживания, безумства, 28 песен наизусть, кусочек жизни прожитый с вами!

Все шоу второй части тура здесь:

1 - 13 January - NEWCASTLE Arena - youkutoshiku.diary.ru/p202104435.htm
2 - 14 January - GLASGOW Hydro - youkutoshiku.diary.ru/p202124672.htm
3 - 17 January - LONDON O2 Arena - youkutoshiku.diary.ru/p202174351.htm
4 - 18 January - LONDON O2 Arena - youkutoshiku.diary.ru/p202192759.htm
5 - 20 January - LEEDS Arena - youkutoshiku.diary.ru/p202227518.htm
6 - 21 January - MANCHESTER Arena - youkutoshiku.diary.ru/p202245107.htm
7 - 23 January - BIRMINGHAM NIA - youkutoshiku.diary.ru/p202282255.htm
8 - 24 January - NOTTINGHAM Arena - youkutoshiku.diary.ru/p202300441.htm

9 - 26 January - PARIS Zenith - youkutoshiku.diary.ru/p202335773.htm
10 - 29 January - COLOGNE Lanxess Arena - youkutoshiku.diary.ru/p202354951.htm
11 - 30 January - AMSTERDAM, Ziggo Dome - youkutoshiku.diary.ru/p202409931.htm
12 - 1 February - VIENNA Stadhalle - youkutoshiku.diary.ru/p202441782.htm
13 - 2 February - MUNICH Olympiahalle - youkutoshiku.diary.ru/p202472828.htm
14 - 4 February - BERLIN O2 - youkutoshiku.diary.ru/p202509715.htm
15 - 5 February - HAMBURG O2 - youkutoshiku.diary.ru/p202525005.htm
16 - 7 February - FRANKFURT Festhalle - youkutoshiku.diary.ru/p202560756.htm
17 - 8 February - BRUSSELS Palais 12 - не было шоу
18 - 10 February - MILAN Forum - youkutoshiku.diary.ru/p202611815.htm
19 - 13 February - STUTTGART Schleyerhalle - youkutoshiku.diary.ru/p202665362.htm
20 - 15 February - HERNING Jyske Bank Boxen - youkutoshiku.diary.ru/p202684260.htm
21 - 17 February - PRAGUE O2 - youkutoshiku.diary.ru/p202684331.htm
22 - 19 February - ZURICH Hallenstadion - youkutoshiku.diary.ru/p202684365.htm
23 - 21 февраля - Краков - youkutoshiku.diary.ru/p202805108.htm

24 - 24 февраля - Лондон - youkutoshiku.diary.ru/p202858072.htm
25 - 26 февраля - Ливерпуль - youkutoshiku.diary.ru/p202893795.htm
26 - 27 февраля - Стэмфорд - youkutoshiku.diary.ru/p202910236.htm

@темы: Adam Lambert, Queenbert

---

Queenbert. Записки о несущественном. гл.8 заключительная

Название: Queenbert. Записки о несущественном.
Автор: vesper veil
Бета: авторская вычитка
Фандом: Adam Lambert, Queen
Пейринг: Адам, Брайан, Роджер, Руфус Тайгер, упоминается Фредди
Рейтинг: R
Жанр: Ангст , Юмор , Драма , Психология, Повседневность , Hurt/
comfort , AU
Предупреждения: ОМП
Размер: Миди, написано 51 страниц
Статус: закончен

Саммари: Идет тур "Queen+Adam Lambert". Город сменяет город, огромные
залы сменяются другими, не менее огромными. День сменяется
ночью, а явь - снами о былом. Сложный тур, на выносливость, и не
только физическую...
Как сосуществуют два разных поколения? Как уживаются люди с
непростыми судьбами и сильными характерами? Что никогда они
нам не расскажут о себе?

Оригинал - читать здесь: ficbook.net/readfic/2143664
Посвящение: Брайану, который поверил.

Главы 1-7 здесь vesperveil.diary.ru/p202089394.htm

Глава 8. Все в порядке


Европейский тур стартовал едва закончились новогодние праздники.
Они встретились все, отдохнувшие, посвежевшие, так словно и не расставались. А потом... Англия, Германия, Франция, Австрия и так далее. Понеслось, закрутилось.
Иногда Брайан ощущал себя счастливым мальчишкой - он опять вернулся в прошлое, где были все эти стадионы, искренние апплодисменты, обожающие глаза, плакаты с признаниями в любви. Это было настоящее счастье - кому еще выпадает в жизни второй шанс? Второй шанс махать со сцены рукой всему миру?
А иногда он с трудом заставлял себя подняться с постели - бесчисленные перелеты, адреналин, смены часовых поясов, зимняя в основном промозглая погода, в которую ломит и здоровые-то кости, а еще беспокойный характер не давали гитаристу нормально высыпаться. Но Брайан не жаловался - терпел периодическую боль в суставах, пил таблетки, смотрел на Адама, искренне и счастливо развлекающегося на сцене, на Роджера и Руфуса с одинаково горящими глазами, и думал о том, что все это стоит того.
Их распорядок дня был таков. Ночной или утренний перелет, сон, завтрак, прогулка по городу если есть время, саунд-чек, обед, подготовка к шоу. После концерта небольшие посиделки - отдых, чай, вино, либо чего покрепче. Потом сборы и отъезд. Достаточно плотный график, который даже молодежи - Адаму, Руфусу и с натяжкой Нилу - давался непросто. Адам однако еще умудрялся между завтраком и саундчеком побегать с тренером, которого взял с собой в этот тур, намереваясь держать себя в хорошей форме. А вот Роджеру, Спайку да и самому Брайану приходилось тяжковато. Первые двое после шоу быстренько выпивали, снимая напряжение, и старались прилечь отдохнуть. Брайан же восстанавливался по-другому. Смеялся про себя этому своему способу, который называл вампирским, но замечал, что если остается с неугомонной молодежью, то энергия восстанавливается быстрее.
Частенько Адам с Руфусом убегали в какой-нибудь клубешник. Брайан старался по этому поводу не слишком явно выражать свое неудовольствие. Все же понимал - мальчишки в таком возрасте, когда хочется наслаждаться каждой минутой прожитого дня. Даже когда усталость, неимоверная жажда жизни, жадность до нее, гонит из четырех стен на улицы незнакомого и прекрасного города. Лишь однажды он не выдержал и отчитал Адама, как нерадивого подростка за отсутствие почти до утра, но после этого жутко ругал себя - Адам взрослый самостоятельный мужчина, который волен делать, что хочет и когда хочет. Пусть даже этим и не приносит себе пользы.
Да уж, когда-то он и Фредди пытался "образумить", да тот просто стрельнул черными насмешливыми глаза и пропел, исчезая в ночи:

- Я с одним белым и с одним черным крылом, не пытайся лечить меня, дорогуша.


Сегодняшнее утро за завтраком они с Роджером встретили вдвоем. Спайк решил продолжить отсыпаться в своем номере после перелета, Нил вышел прогуляться, Адама и Руфуса след простыл, едва они прибыли в гостинницу прямо в концертном комплексе. Сказали что-то о шоппинге, укутались в шарфы и шапки и унеслись на своих длинных ногах.
Поначалу задумчиво тянули чай, а потом понемногу разговорились. Роджер неважно себя чувствовал после шоу, мужественно терпел боль в пояснице, поэтому больше говорил Брайан. А потом вздумал задать вопрос:

- Как Сарина? Ты вроде говорил она не слишком тепло отнеслась к известию о новом туре? Что сейчас?

Брайан, удобно развалившись на кресле, смотрел на бледноватого осунувшегося Роджера. Тот глотнул из бокала и поморщился от вынужденного движения. Но все же ответил.

- Сейчас все то же. Ничего не изменилось.

Брайан невесело хмыкнул:

- Она была на шоу же. И ей не понравилось?

- Нет. Ну, как она выразилась, под пивко сойдет. А так... Сказала, что мы два цепляющихся за прошлое фантазера, которые взяли ребенка на замену Фредди и этим обрекли и его, и себя на публичное распятие.

- Хм... Фантазеры, значит?

- Да, фантазеры. Сказала, что это ты во всем виноват.

- Виноват? Я?

- Да ты. Говорила, что ты слишком сблизился с Адамом, попал под его "чертовы чары" и что смотришь теперь и не видешь его промахов, ошибок, нахальства и чего-то там еще. Позволяешь пользоваться собой, славой Queen, позволяешь ему блистать впереди, тогда как ему место у твоих ног. Честно? Я тогда не мог слушать этот жуткий бред и повесил трубку. Она жутко тогда на меня обиделась - не отвечала на звонки. Последний раз мы говорили вчера и снова поссорились. Хочешь узнать, из-за чего, и повеселиться?

- Хочу, наверное.

- Она назвала меня глупцом и тебя заодно. За то, что через несколько шоу мы отпускаем от себя Адама. Представляешь? Говорит, "зачем вы отпускаете на волю курицу, несущую золотые яица"?

- Вот так так! Однако, она сама себе противоречит.

- Она всем противоречит. Дар у нее, видимо, такой. И я безумно от всего этого устал.

Последние слова Роджер произнес едва слышно, но все же достаточно слышно, чтобы Брайан услышал.
Великий гитарист взглянул на друга, делая глоток пива. И вдруг кроме бледности и закушенной от боли губы заметил совершенно явную тоску в глазах. Замер на секунду, пытаясь не выпалить вслух то, что вдруг запросилось на ум. А потом все же озвучил свою мысль, облачив ее в более мягкую форму:

- Вы неважно ладите в последнее время. Скажи, ты... ты все еще чувствуешь к ней что-нибудь?

Как и ожидал Брайан, Роджер недовольно сверкнул глазами на бесцеремонный вопрос:

- Чувствую ли я ней что-нибудь? Конечно! Не зря же она моя жена?

- Но она мучает тебя и...

- Она моя жена! Я сам ее выбрал. И несмотря на наши нелады... мы вместе. Так что не выдумывай страстей, еще тебя тут не хватало...

И Роджер, закончив беседу такой странной раздраженной фразой, поднялся с дивана. Сообщил, что пойдет собираться на прогулку, и торопливо вышел.
А Брайан тяжело вздохнул. Друг и раньше не был слишком открытым, слишком щедрым на откровения о личных переживаниях, а с недавних пор вообще закрылся. Иногда Брайану до чесотки хотелось подойти, встряхнуть упрямца и вытрясти из него все его сомнения, думы, опасения. Ведь нельзя все держать в себе. Нельзя так.


Очень весело и смешно их залавливали фанаты на улицах. Как только стало известно, что Квины всем составом разгуливают по городам, где выступают, тут же началась охота.
Брайана как-то в одиночестве заловили при выходе из отеля. Девушки-фанатки с мольбой в глазах, все замерзшие, с красными носами, оказывается, караулили его целый день на одном и том же месте, меняя друг друга по часам. Их стайка звонко заверещала, заволновалась, когда появился Брайан, и он, конечно, не смог пройти мимо.
Поздоровался с ними, поболтал, сфотографировался. Смотрел на их абсолютно счастливые лица и не понимал - за что ему дано это счастье, снова видеть эту жизнь, эту энергию, эту молодость и любовь на лицах незнакомых и таких знакомых людей? У него не было ответа. Но зато были силы и настроение, и он проболтал с девчонками еще минут пятнадцать, а потом ушел, чувствуя что-то невероятно теплое в груди. Такое теплое, что холод улицы стал незаметен.
Роджер, неважно двигающийся из-за недельной боли в спине, поначалу вообще избегал фанатов. Чувствовал себя от этого еще хуже, но был не в силах показываться им в таком состоянии. Это все равно что выходить голым - нелепо, неприлично, постыдно. Разве может звезда рок-н-ролла мучиться болями? Разве это не убого? Стоять и не быть в состоянии разогнуться?
Но Роджеру пришлось смириться и пойти к фанатам, когда однажды Брайан, вернувшийся с прогулки, с едва слышимом в голосе упреком проговорил:

- Ты бы вышел. Там их уже человек тридцать. Стоят реально весь день, синие от холода!

И Роджер коротко кивнул. Закусив губу, выпрямил жутко ноющую спину и неспешно прошествовал мимо гитариста. Уже при выходе не выдержал и схохмил, вызывающе задирая подбородок:

- Вот так-то. Меня ждут тридцать, а тебя какие-то семь. Я в окно видел! Понимаешь теперь, кто из нас круче?



Успех концертов потрясал воображение. Их самих соединял в одно целое настоящий кайф, который они испытывали, едва вспыхивали софиты. Они отдавались шоу каждую минуту, секунду, и невозможно было не покориться этой магии.
В таком полувосторге-полусне прошла почти половина тура. А потом нагрянула беда.

Брайан, фактически на ногах перенесший простуду, но к счастью движущийся к выздоровлению, на таблетках продержался все шоу в Амстердаме. Утром ему было совсем неважно, но к концерту он немного акклемался и даже сумел получить удовольствие от самого действа. Он не был в курсе, чем в тот день занимался Адам, однако с удовлетворением видел, что парень довольно сияет и прямо-таки излучает позитивную энергию.
И лишь через два шоу, на выступлении в Гамбурге, гитарист заметил нечто неладное, творящееся с молодым вокалистом.
Адам периодически кашлял и слегка сипел в разговоре, однако, заверил переполошившегося Брайана, что чувствует себя отлично и пьет витамины. Гитарист разумеется поверил, ибо выглядел певец вполне здоровым и энергичным, блестел синими глазами и даже после шоу вышел к фанатам на пару минут подписать плакаты и фотографии.
И гитариста не насторожил тот факт, что Адам неожиданно не пошел с ними на легкий ужин перед отъездом, а отправился в свой номер отдыхать, оставив Руфуса скучать с ними троими, с Брайаном, Роджером и Спайком.
Следующий концерт должен был состояться во Франкфурте. Они прилетели туда рано утром и поселились в гостиннице рядом с ареной. Позавтракали. Причем Адам быстренько сбежал, выпив лишь чашку чая и что-то шепнув на ухо Руфусу. Брайана немного задел тот факт, что у певца от него имеются секреты, однако, он снова не обратил на это особого внимания. В конце концов - мальчишки! Пусть развлекаются. Сам-то Брайан отправился гулять, наслаждаясь своим хорошим самочувствием и отличной солнечной погодой.
А когда началось шоу, Брайан все понял.
Еще первый блок песен до игривой Killer Queen Адам держался. Пел как ни в чем не бывало, правда, стараясь не вытягивать длинные ноты. И лишь подойдя к певцу на близкое расстояния на Killer Queen, Брайан заметил, что тому плохо.
Весь мокрый, с растрепавшейся челкой, с потекшей тушью и потухшими глазами, Адам допевал Killer Queen, держась за микрофон побелевшими пальцами. Брайан даже не понял, видит ли его певец или просто играет свою роль, пытаясь не дать догадаться публике, рассматривающей его лицо на экране, что он на грани обморока.
Сердце Брайана прыгнуло куда-то в горло и там заколотилось. Он не очень помнил как доиграл свое соло и не очень помнил, как вернулся на свое место. В какой-то момент оглянулся, пытясь понять, чем он может помочь певцу, но Адам уже разговаривал с публикой, задавая им вопросы и размахивая микрофоном.
А потом началась Somebody to love. Обычно на ней Адам особенно расходился. Изумительная мелодия, прыгающая то вверх, то вниз, льющаяся рекой, без передыха, играющая оттенками интонаций, настроений. Любимая песня на концерте. Любимая Адамом.
Он не смог допеть ее. Не смог вытянуть. Смог лишь доиграть - вовлек публику, задирижировал, отчаянными глазами сверкая то на Брайана, то на Роджера. И они каким-то интуитивным образом поняли, на что он надеется, чего ждет от них, и начали в полную силу подпевать в микрофон.
А потом Адам, едва держась на ногах ушел передеваться.
Уже потом Брайану думалось, что он ни за что больше не хотел бы еще раз пережить такое. Конечно, он знал, что Адаму за сценой сейчас окажут помощь - они возили с собой отличного доктора, мистера Шиммела. Он не раз оказывал помощь Роджеру да и самому Брайану - отличный доктор и замечательный человек. Однако, каким бы он ни был замечательным, за пять минут он чуда не сотворит.
Легкая паника поселилась в сердце Брайана. Он даже в какой-то момент подумал о том, что нужно будет сделать, если Адам сейчас не выйдет. Что с ним, неясно - отравление, болезнь, простая простуда или... Вроде в клуб они с Руфусом уже давно не ходили, и не могли отравиться какой-нибудь дрянью. Кстати, странно. Они ведь в самом деле давно не ходили никуда - почему? Что-то случилось? Быть может, он, Брайан, не все знает?
Одернул себя, вспоминая о том, что стоит на сцене перед десятками тысяч глаз. Продолжил играть как ни в чем не бывало, спиной ощущая тревогу Роджера позади.
Ну же, Адам, где ты? Поторопись. Не сдавайся, черт возьми!
И певец не подвел. Вышел переодевшимся и посвежевшим. Много заигрывал с залом, пел, однако не в силах вытягивать ноты, не в силах вообще дышать. Брайан со страхом вслушивался в его шумное, трудное дыхание на паузах Save me. А потом, пока шло вступление к песне, к нему подошел Нил и сообщил то, что ему передали через ассистента по звуку - Who wants to live forever не будет. Адам попросил.
Мучительное шоу закончилось под оглушающий шум апплодисментов.
Едва оказались за сценой, как Адам сел прямо там где стоял - хорошо хоть стул подвернулся. Скинул корону с полностью мокрой головы, спрятал лицо в руках. Музыканты озабоченно обступили певца, однако тот почти сразу вскинул голову и, пытаясь улыбнуться совершенно белыми губами, пробормотал:

- Все в порядке. Сегодня что-то не мой день! Пожалуй, стоит мне еще раз пообщаться с доктором Шиммелом.

Он медленно поднялся и собрался было идти, как Руфус неожиданно скользнул к нему ближе и подхватил под руку.
Ушли.
Брайан в каком-то оцепенении еще некоторое время смотрел им вслед. А потом вдруг встрепенулся. Взглянул на такого же расстроенного и взволнованного Роджера и почти вскричал:

- Черт возьми, что происходит? Ты знал о том, что он болен?

Роджер лишь качнул головой. Поспешили следом за парнями.



Через два часа они уже были в гостиннице, переодевшиеся, уставшие и молчаливые.
Пытались даже перекусить, но и на это ни сил ни настроения не было. Адам лежал в своей комнате с высокой температурой, к тому же, еще в гримерной, после концерта, его пробил кашель. И все эти два часа, пока музыканты отдыхали перед грядущей дорогой, он постоянно кашлял, мучительно и надсадно, так громко, что квины слышали его через закрытую дверь.
Доктор Шиммел вышел от Адама лишь полчаса назад. Коротко описал ситуацию: острый бронхит, высокая температура, нужно сильное медикаментозное лечение. Он уже сбивал температуру Адаму, когда тот уходит на шоу на перерыв, сбил и сейчас, сообщил, что останется на весь вечер и ночь, ибо сбивать придется еще не раз.
Потом посмотрел на бледных нахмурившихся Брайана и Роджера и вынес вердикт:

- Ему не стоит не только петь и выступать в ближайшее время, но и даже с кровати вставать. Я бы неделю его продержал в горизонтальном положении, но знаю, что это не тот случай. Поэтому заказал сильные антибиотики - привезут через час где-то - конечно, это не поставит его на ноги до завтра, поэтому вам нужно решить...

Доктор еще не произнес ничего, а у Брайана внутри уже похолодело. В принципе, он знал, чем обычно ставят на ноги артистов, которые не в состоянии продолжать тур, а надо. Адреналиново-медикаментозная ядерная смесь.
Его замутило. А Шиммел продолжил:

- Будем ли мы готовить его к завтрашнему шоу? Если да, то советую сделать это непосредственно перед концертом. Он в плохом состоянии и есть вероятность, что придется повторить инъекцию прямо на шоу. Опасная нагрузка на сердце, но по другому никак. А сегодня пусть отсыпается. И прошу перелет перенести на утро - его не стоит сейчас тревожить.

Ушел, оставив после себя тишину.
Некоторое время мужчины сидели, периодически поглядывая друг на друга. Потом Роджер встал, разогнул ноющую спину, даже потянулся:

- Ладно, утро покажет. Он здоровый молодой парень, отлежиться, отдохнет. И завтра все решим. Я спать.

Роджер ушел. Брайан некторое время смотрел на притворенную дверь в комнату Адама, а потом понял, что все равно не заснет, пока не поговорит с ним.
Вошел, остановился на пороге. Услышал старательно сдерживаемый кашель и подошел ближе. Сел на кресло, внимательно вгляделся в лицо певца.
Тот утопал в пышной кровати, тщательно завернувшись в одеяло - горящие алым щеки, прилипшая к взмокшему лбу челка, воспаленно-блестящие глаза. Едва вошел Брайан, Адам стал подниматься на постели, намереваясь сесть. Тут же закашлялся, и гитарист с ласковым напором уложил его обратно:

- Куда вставать? С ума сошел? Лежи и не двигайся.

Смотрел, как сильно кашляет Адам, едва успевая хватать воздух, и чувствовал, как от отчаяния разрывается сердце.
Они не могут отменить шоу, которое уже завтра! Пятнадцать тысяч проданных билетов! Люди, прилетевшие со всех континентов. Пресса, неделями поющая им дифирамбы. Они не могут не выступить. Они просто не могут так всех подвести.
И словно почувствовав страх и сомнения великого музыканта, Адам тихо начал:

- Прости меня, я вас так подвел всех! Но это все ерунда - я восстановлюсь к завтра. Я обещаю, а значит так и будет. Я никогда не отменял шоу, даже при болезни, и этот раз не будет исключением! Мне уже немного лучше, осталось лежать и, ха, плевать в потолок, ждать когда кашель немного уйдет. Доктор Шиммел настоящий волшебник! Я в перерыве едва не отрубился в коридорчике, а он меня живо на ноги поставил. И завтра поставит. Все будет очень-очень хорошо! Скажи, что ты веришь.

Посмотрел ярко-синими глазами.
Однако, Брайан молчал, грустно глядя на певца. Почему-то в голове крутилась фраза об отмене шоу - фраза, которую он подумывал написать в твиттере, конечно, предварительно сообщив организаторам концерта в Брюсселе. Именно Бельгия должна была принять в гости их следующее шоу, кстати единственное в этой стране.
Тихая просьба отвлекла музыканта от невеселых раздумий:

- Прошу, не молчи. Я знаю, ты разочарован во мне, но...

- Где ты умудрился так простудиться, Адам?

Вопрос вырвался у Брайана сам собой. Он не хотел сейчас выяснять подробности, когда певцу плохо да его и самого трясет от усталости. Но привычка всегда и во всем докапываться до сути взяла силу.
Адам неожиданно побледнел. Опустил мокрые ресницы, закусил губу. А потом прошептал:

- Я... это еще в Амстердаме случилось. Приехал мой хороший и близкий друг и... Он сказал, что я слишком напряженный и зацикленный, что надо иногда менять обстановку и отвлекаться. Как он выразился, надо иногда забывать "звездовать". И пригласил меня покататься на льду, на коньках...

- Что? Адам! В Амстердаме настоящий холод был! Вы решились кататься?

- Да, мы... Мы увлеклись и... Солнце тогда было, замечательная погода. А на следующий день у меня несильно прихватило горло. Я купил таблетки и...

- Ты заболел так давно? Ты выступал три шоу, будучи больным?

- Нет, я...

- Почему ты не сказал? Почему молчал?

- Я чувствовал себя более-менее хорошо и доктор Шиммел дал мне кое-какие лекарства...

- Он был тоже в курсе? Почему он мне не сказал, черт возьми?

- Я запретил ему.

Брайан, не веря своим ушам уставился на Адама. С трудом сдержался, чтобы не заскрипеть зубами от бессилия. Захотелось вытащить взбалмошного мальчишку из-под одеяла и как следует встряхнуть за своенравие и упертость.
Изо всех сил стараясь успокоиться, Мэй продолжил:

- А почему ты, Адам, ему запретил, можно узнать? Будь так любезен, просвяти.

Певец совсем стушевался. Виновато смотрел и мял пальцами одеяло, то и дело отводил глаза. Выдавил:

- Я подумал, что мы все только-только переживали за твое здоровье и самочувствие. А тут я со своей глупой выходкой. Ну, с коньками. Мне было так стыдно, что... Мне и сейчас безумно стыдно. Короче, я не хотел тебя волновать последствиями моего неразумного поведения. Я думал, легко справлюсь с болезнью.

Замолчал.
Брайан тяжело вздохнул. Потом покачал головой, улыбнулся. Не сдержался и провел по влажным спутанным волосам певца, убирая их с глаз. Пощупал лоб, потом коснулся горящей щеки, нахмурился:

- Ладно, давай-ка заканчивать этот разговор, а то у тебя, похоже, опять температура ползет. Твой поступок был неумным, поступок твоего друга добрым, но совершенно идиотским. Но ты должен был сказать нам. Пойми, от тебя все зависит: тур, поклонники, пресса, мы. Мы особенно, понимаешь? Тебе надо было сказать мне.

- Прости... Прости меня, Брайан.

- Почему-то мне думается, Руфус знал о твоей болезни?

Адам покраснел от стыда.

- Знал, да. Пришлось рассказать ему, когда там же, в Амстердаме, я сбежал из клуба из-за неважного самочувствия.

Снова Брайан покачал головой. Однако, смотреть, как мучается Адам больше не смог. Сжалился:

- Балбесы. Ладно, спи. Тебе нужен отдых, времени на который у нас не так уж много. Самолет в 7 утра.

- Прости меня, Брайан! Обещаю, я завтра буду как огурчик!

- Спи давай, огурчик.



Утром они прибыли в Бельгию.
Разместились в отеле арены и принялись ждать чуда. А чудо было просто неоходимо, поскольку Адаму вовсе не стало лучше. В самолете его трясло от озноба, вместо разговора он сипел и все время норовил вздремнуть.
Не смог есть, только попил чаю в отеле и поспешил спрятаться в своей комнате. Однако, перед тем как уйти, вполне твердо заявил, что чувствует себя неплохо и к вечеру совсем акклемается. Потом сообщил, что дал разрешение доктору Шиммелу на "прокачку"-укол перед шоу.

- Что думаете, доктор Шиммел?

Вопрос задал Роджер, когда они остались вчетвером - он, Брайан, Шиммел и Руфус. Последний допивал свой кофе, притащенный с улицы, и не торопился уходить. Почему-то без Адама гулять по городу было не столь интересно, и даже модные магазины не привлекали юношу.
Четыре пары глаз вопросительно воззрились на доктора. Тот пожал плечами и почти сразу ответил:

- У меня нет хороших новостей. Он сильно болен и ему нужен абсолютный покой, сон. Все время ползет температура - это от того, что он не лежит. А еще от того, что собирается выйти на сцену и паникует. Боится не справиться. Но при этом об отмене и слышать не хочет. Ее боится еще больше.

Сделал паузу, ожидая реакции.
Брайан ответил первым:

- Он говорит, что хочет выступить. Отменить шоу...вы сами понимаете - это крайний случай. Он, да, не хочет отмены, и мы поддерживаем его. В Брюсселе лишь одно шоу и все билеты проданы. Если отменять, но это надо было делать вчера! Сегодня - это так... Не знаю. К тому же Адам сказал, что чувствует себя лучше.

- Он врет.

Короткий ответ доктора словно отрезвил Брайана. Посмотрел на Шиммела, а потом на притихших остальных мужчин.
Выдохнул:

- Тогда что делать-то?

И тут неожиданно вмешался Роджер. Хмыкнул как-то слишком бодро для их унылого положения и проговорил:

- Да ничего не делать. Ну, не посылать же его на самом деле петь, если он двух слов без кашля сказать не может!

- Он сказал, что справится.

- Он так сказал, чтобы нас всех успокоить.

- И что ты от меня-то хочешь?

- Брайан, ты и сам знаешь, что. И не затягивай.


Через пару часов, когда все проблемы и вопросы с организаторами более-менее были улажены, Брайан зашел в комнату больного.
Адам сидел на кровати совершенно одетый. Лицо его, чистое, усыпанное веснушками, сильно осунувшееся, да еще и с челкой, падающей на глаза, походило сейчас больше на лицо девятнадцатилетнего подростка, чем на лицо тридцатитрехлетнего мужчины. Он выглядел испуганным и решительным одновременно, и Брайан поневоле улыбнулся, сел рядом с ним. Порывисто приобнял за плечи, по-дружески прижимая к себе.
Адам деловито сообщил:

- А готов, только пару безделушек захватить. А еще доктор Шиммел сказал, тот укол надо делать непосредственно перед шоу. Вот не знаю, пить ли мне сейчас жаропонижающее или...

- Я отменил шоу, Адам.

Певец вздрогнул всем телом и ошарашенно отстранился. Неверяще распахнул синие глаза:

- Но как же... Как же билеты? Как же поклонники?

- Люди в основной массе своей добрые и чуткие. И все понимают. Если бы ты видел, сколько добрых слов о твоем выздоровлении они присылают до сих пор в твиттер и на наши сайты!

- Но мне... Боже, мне так стыдно!

И Брайан улыбнулся, искренне забавляясь тому, как судорожно и чуть не плача Адам терзает пальцами свое модное пальто. Рассмеялся:

- Так, все! Кончай мучаться угрызениями совести и рвать в клочки одежду на себе. Тут нет твоих поклонниц, и тебя без одежды никто не оценит. И быстро в постель! Спать и снова спать! И не смей сидеть в социальных сетях! И разговаривать по телефону тоже не смей! И настраивайся на выздоровление.

- Да, папочка Мэй.

Впервые за последние дни Брайан увидел как Адам улыбается. Черт, вот и как он, старый осел, все эти несколько дней не замечал, что отсутствует то, без чего Адама невозможно представить?
Но теперь-то точно все в порядке.


...
письмо квиномана, прилетевшего на Queenbert в Брюссель(*):

Kyann from Brussels
Feb. 8, 201502 09:32 pm
"Родился я в 1985 и у меня не было шанса увидеть Queen живьем. Когда я был ребенком, то обнаружил Queen на кассете VHS с концертом "Live Aid". Еще я многое слушал, но Queen... Я помню, когда я спросил родителей, могу ли я пойти на концерт, мне ответили, что это невозможно, потому что Фредди умер два года назад. Я был опустошен. Я вырос на этой музыке и с ней до сих пор - определенные песни тесно связаны с определенным опытом в моей жизни и с моим настроением.
Когда я купил билеты на это шоу в моем родном городе, я был в восторге. Даже более того. Несмотря на то, что это не был "настоящий Queen" как многие говорили, это не имело значения. Это было то, что я был в состоянии получить, и это было мечтой, которая, наконец, сбудется. Плюс, Адам удивительный и 'предназначен' для Queen.
Сегодня вечером я грущу, но странно. Может быть, это событие не должно было случиться? Queen остается пока моей фантазией! Но в итоге я сделал что-то полезное и деньги от моих билетов поступят в Mercury Phoenix Trust)
Я надеюсь, Адаму станет лучше в ближайшее время.
Шоу должно продолжаться!



(*)Оригинал взят c QueenOnLine: www.queenonline.com/en/news-archive/press-relea...

Kyann from Brussels
Feb. 8, 201502 09:32 pm
"Born in 85 I ve never had the chance to see Queen live. When I was a kid, I discovered Queen on a VHS of "live Aid". It took me years to listen to anything else but Queen. I remerber when I asked my parent if I could go the a concert and the said that it was impossible because Freddie had died two years before. I was devastated. I litteraly grew up with that music and this still today, certains songs are intimately related to certain life experiences or personal moods.
When I bought tickets for that show in my hometown, I was thrilled. Even more than that. Despite it was not "really Queen" as many said to me, It did not matter. It was the closest I could ever get and It was a dream finally coming true. Plus, Adam is amazing and 'designed' for Queen.
Now tonight I feel sad but weird. Maybe it was not meant to happen for me. Queen live will remain a fantasy.
In order to make something usefull out of this, the money of my tickets will go to the Mercury Phoenix Trust)
I hope Adam will get better soon.
The show must go on!"

@темы: Adam Lambert, Завершенные, Queenbert, Фанфики

---

Очевидное-невероятное от Youku

21.02.2015 в 19:00

Пишет  Youku Toshiku:

Прага. Много выводов)
Говорят, что из каждой прожитой ситуации нужно делать выводы. Вот у меня в этот раз помимо визгов, восторгов и рыданий накопилось много выводов для меня лично, про меня лично, для меня на будущее *надеюсь*.

Вывод Первый.

Поездка на концерт Адама в любую точку земного шара для меня, видимо, так и останется именно поездкой на концерт Адама, а не туристической поездкой в Прагу, Мексику, Лос-Анджелес или куда там нас еще занесет. Не умею я смешивать. Кто-то вот умеет и получил двойное удовольствие, а я вот...
Нет, мне, конечно, безусловно, понравилась Прага! Мы ужасно много ходили - ключевое слово МНОГО, честно, я, по-моему за все последние годы СТОЛЬКО не ходила, сколько в этот раз О_____О При чем, вот вроде Прага маленький город, а старый центр вообще - пятачок какой-то, но мы умудрялись по нескольку раз в день ходить пешком от нашего отеля до еще одного отеля Карлова моста и окрестностей, а это, на минуточку, несколько остановок метро и минут 40, что фигня конечно, но не по гребаным булыжникам, не кругами и не после... после всего остального, да)) Учитывая, что я дома не хожу практически, да и в Севастополе мы с Иришкой как-то щадяще гуляли, мне просто казалось, что мы ежедневно раза на три обходим всю Прагу. А в последний день я так миленько съездила туда-обратно на метро, и у меня вопрос - какого хрена мы все время пешком-то чесали???))
Ну, в общем, я к чему - по Праге-1, то есть по старому центру, мы столько исходили, что мне стоит глаза закрыть, и я вижу все эти клевые дома, кривые улочки, внезапные башни и площади и хуеву тучу всяких средневековых примочек на каждом столбе и здании. Очень красиво! Очень здорово! Прага, действительно, не похожа на остальные европейские города, что меня порадовало, а в Карлов мост я просто влюбилась! Но!! Вот вы знаете, когда я действительно ощутила, что я, бля, в Праге, что охрененный же город, на самом деле, и я бы еще сходила вот туда, туда и обязательно туда? Правильно - в день отъезда, когда Адам оттуда уехал НАКОНЕЦ-ТО, и можно было думать о красотах, а не о нем. Накануне вечером, когда он уже тоже был не в Праге, мы, конечно, гуляли, но я была физически настолько в невменяемом состоянии, что мне даже мост был не в радость. А утром - за несколько часов до самолета - я так мило съездила в центр, погуляла, поглазела на сувениры, почувствовала себя туристкой, искренне захотела сюда приехать еще раз И БЕЗ АДАМА, желательно) Хорошо, что я не купила экскурсии вместе с девочками, боюсь, они были бы мне не в радость, пока он где-то там ходит, а меня там нет Я больная, я знаю, вот вы дальше почитаете и согласитесь со мной)
Так что, да, я увидела Прагу, огромное спасибо девочкам - Инне, Нике, которые меня поводили там везде и все показывали и рассказывали. Собственно, "просто гуляли" по Праге мы 3 раза *те, которые со мной*. Первый раз в день моего прилета, вечером, после ужина, я как раз впервые попала на Карлов мост и прошла нашим "шелковым путем" от моста до дома. Я еще тогда, наивная, ужасалась и думала, что меня эта дорога убьет нафик - я же приехала с температурой и ишиасом, на таблетках, только с больничного. ХА-ХА-ХА. Вообще, кажется, я изобрела новый способ лечения ишиаса - забить на него, выбрать местность похолоднее и шарахаться там по 12 часов, не присев - как рукой снимает! Всем рекомендую! Второй раз мы гуляли с Никой и ее подругой Яной - на следующий день, там же, только прошли чуть выше после моста. Но я тогда уже знала, что Адам прилетел, и Прагу оценивала на фоне панического желания сбежать к его отелю, да и рассматривала в основном не здания, а всех высоких мужчин гламурного вида, чтобы не пропустить, ежели что. В результате, я таки сбежала от них где-то на пути к Вышеграду и рванула в отель. После этого мы в основном носились по этим прекрасным улицам, совершенно не в туристическом настроении. Ну а третий прогулочный раз случился, как я уже писала выше, накануне моего отъезда, вечером,когда девочки приехали с экскурсии и мы поехали в центр на ужин. Но после последнего стояния у отеля утром этого же дня мне было так сильно не до красот, что я еле доползла домой.
Но все ж таки, вот, Прага)

больше фоток тут - www.facebook.com/anastasiya.galeeva/media_set?s...

Вывод Второй

Я, знаете ли, подозревала, что я больная на всю голову, но чтобы настолько! Вот честно, я от себя просто в шоке!)) Я считаю, что мы с Сави в этой поездке поставили новый рекорд по гламберт-ебанутости, и даже то, что мы были такие не одни, меня почему-то не успокаивает))) И при этом мы каждый раз осознавали, что мы просто совершенно спятили, что это уже ни в какие рамки, что даже если забыть, что мы взрослые люди, в общем-то, а не экзальтированные девочки-школьницы, у кого-то вообще внуки скоро намечаются, а мы вот... Это никакому здравому смыслу вообще не подчиняется, я сейчас просто не могу поверить, что я реально занималась такой херней, но... Но, знаете что - я не жалею ни об одной минуте!! И я уже теперь знаю, что в каждый из следующих разов будет точно так же - я буду стоять, буду пытаться его дождаться у отелей, у концертных залов, в аэропортах, буду за ним бегать по всему городу, забывая про болячки, про обед и туалеты. Это моя степень гламбертнутости, видимо)
Судите сами. Мы стояли у отеля ТРИ ДНЯ. Все время разным составом, с перерывами, но лично я там стояла ПЯТЬ РАЗ у меня рука от лица до сих пор не отлипает, если честно) Это была битва с судьбой, не иначе. Потому что старания vs результат настолько неравны, что иначе как КАРМОЙ это назвать нельзя.
Первый раз это было в день прилета Адама в Прагу - 16 февраля. Я собиралась на встречу с Никой и Яной (не Сан-Джанной), девочки - Инна, СанДжанна и Сави были на экскурсии в Карловых Варах. И уже натягивая штаны, я зачем-то полезла в Дайри и прочитала, что Адам приземлился в Праге полчаса назад. моя жизнь на этом закончилась На этом закончился мой УМ, вот уж точно! Накануне девочки узнали у местных, что скорее всего гостей поселят в отеле "Four Seasons", и все мои мысли уже были об этом отеле. С Никой и Яной мы сначала поехали в Арену - на разведку, потом я их уговорила поехать к отелю, мы его с огромным трудом нашли, хотя он стоит в 2-х домах от Карлова моста, но на фоне остальных домов теряется совершенно. Мы полюбовались на пустой фасад и побрели на мост и в Вышеград. А оказывается, надо было заглянуть за угол Я-то привыкла к Рицу - что все самое красивое выходит на дорогу!! А там все спрятано в проулочке.

Ну, в общем, когда я порядком устала, начала замерзать и проголодалась, я кинула девочек и пошла ДОМОЙ *!!!*, но зачем-то решила заглянуть к отелю - это решение было нашим проклятьем на все последующие дни: "Мы просто посмотрим! А вдруг там и не стоит никто?" А там стояли!! Каждый раз!!! И в тот первый раз там стояло несколько чехов-квиноманов. Я встала в стороночке и грустила о том, что я "совсем адын", как-то даже неловко получится, если Адам выйдет, а его поджидает единственный фанат Было часа 2 дня. Я стояла до 6-ти. До того состояния, когда перестала чувствовать ноги и поняла, что если сейчас не пойду домой *пешком же!!! зачем нам метро???*, то просто останусь тут - лежать трупиком. И я бы и раньше ушла - но!! Где-то через часик к отелю подошел Спайк О__О Шел себе, с пакетиком из аптеки, никакой охраны вообще. Я его первая заметила и подошла, потом подтянулись ошалевшие квиноманы. После этого уже хотелось "всех посмотреть", и фиг уйдешь добровольно( Результат моего первого стояния - никакого Адама и фотка со Спайком.

Второй раз случился в этот же день. Ну, я же все рассказала девочкам, как только они приехали из Карловых Вар! И так как мы все равно пошли кушать, а потом "гулять" в ту сторону * не спрашивайте, просто не спрашивайте*, то почему бы не посмотреть - вдруг там и нет никого? В этот раз народу стояло больше, в частности, группка девочек студенческого вида, которые сначала подошли к нам с вежливым английским, сообщив, что Адам УШЕЛ ИЗ ОТЕЛЯ 15 МИНУТ НАЗАД!!!!!!! но на наше хоровое "БЛЯДЬ!" признались, что они тоже русские Вот с ними мы и стояли все оставшиеся разы) Им, в результате, повезло больше - они только Брайана не поймали К нашей чести мы тогда даже ушли и побродили по улочкам в надежде просчитать логику Адама Эберовича по принципу "И куда его может понести?", но сами понимаете. Потом мы вернулись к отелю и снова СТОЯЛИ.
А! Сначала была эпичная встреча с Нилом - который бассист)) Мы как раз пошли от отеля ловить Адама, и вдруг Инна бросается к какому-то мужику с радостными воплями распахнув объятия, а он... с такими же радостными воплями бросается ей навстречу Честно - мы в первую минуту были уверены, что она встретила старого знакомого, возможно, даже родственника)))))) И только потом мне это лицо показалось знакомым... Нил, видимо, тоже подумал, что мы его старые знакомые, возможно, даже родственники, потому что радостно с нами переобнимался, перефоткался и поболтал, пообещав высматривать нас в зале на шоу)) Я вам больше скажу - квиноманам у отеля видимо ТОЖЕ показалось, что мы встретили дальнего родственника, не меньше, потому что потом мы выяснили, что они к нему даже не подошли - не успели сообразить, что это он Нил оставил у нас самые позитивные чувства из всего вообще бэнда - очень душевный и веселый чувак, не избалованный вниманием)
Ну вот, потом мы стояли у этого гребаного отеля до 2-х ночи. Сначала потому что: "Ну, пора бы и вернуться уже, на улице холодно, а кому-то завтра петь!", потом потому что: "Что ж ты делаешь, гад такой?! Время 2 ночи, а завтра шоу вообще-то!!!" Замерзли как цуцики, домой возвращались *ПЕШКОМ ЕСТЕСТВЕННО*, шатаясь и еле передвигая ноги. А пока ждали нашего, поймали Руфочку Вот это няшенька №1 вообще))) Одет опять как бомж последний, скромненько так шел, с Робом из чего мы сделали вывод, что они пошли к Адаму в какой-нибудь ночной клуб, но из принципа постояли еще часа полтора - А ВДРУГ?? Руфус мило со всеми пообнимался и пофоткался, стесняясь внезапного фанатского внимания, отходя от нас мелкими шажочками и вообще не понимая, чего от него хотят, по-моему)) Но такой мимимимииииилый! Короче, результат второго стояния: фотка с Нилом и с Руфусом - и НОЛЬ Адама

Третье стояние было в день концерта - 17 февраля. Мы честно собирались ехать в Арену. Больше того - я лично ненавязчиво пыталась всех убедить, что если только мы подойдем к этому проклятому месту, мы опять там пропадем навсегда, а потом будем стоять на шоу в жопе мира! Но мы пошли. "Просто посмотреть". В результате, мы снова стояли там с 12 до пяти, если не вру. До посинения в самом буквальном смысле из всех возможных. Голодные, со стучащими зубами. Я вот сейчас вспоминаю документальные кадры армии фашистов зимой в России - вот мы были такие же. А все почему? Потому что Нил ходил туда сюда - раз пять прошел, мы опять пообнимались, пофоткались, взяли автографы, отдали ему подарки для Адама *у Яны был припасен и у новой знакомой Леры*, а он сказал нам что у них саундчек в пол-третьего!!! И мы были готовы уехать в любую минуту, но!! Саундчек же! Должны же они выйти, чтобы на него поехать??? А тут еще - только мы соберемся уже сваливать-все-никаких-сил-пошел-он-в-жопу - так то Нил, то Спайк пройдут туда-сюда, то Сет, блин, на пробежку выйдет!!!! Совершенно невозможно адекватно мыслить, когда они всем бэндом шастают у вас перед глазами!! Короче, поняв, что мы рискуем проипать само шоу, мы двинули в Арену, в никаком состоянии на голодный желудок. Перед этим проводили Руфуса и Нила, вроде бы, или Спайка - не помню. Потом уехал Роджер - нас предупредили, что он не будет давать автографы, он только ручкой помахал. Брайан с Адамом, как самые загадочные, видимо, уехали через служебный ход с другой стороны *там стоять бессмысленно, ибо гараж* Результат: фотки со Спайком, у кого их не было, автографы его и Нила, я поболтала с Сетом - он, кстати, в жизни довольно симпатичный и не такой раскачанный - олицетворение Калифорнии, весь подтянутый, загорелый с модной стрижкой и ничего не знает. Что не спрошу: "Ай донт ноу, сорре" И стопиццот Адамов

В следующий раз мы туда поперлись - кто догадается, когда?)) Правильно, сразу после концерта Уже только втроем - я, СанДжанна и Сави) Искренне надеясь, что нам скажут, что они уже в отеле, и можно будет пойти спать, ну, пожалуйста! Но там организованно стояла очередь из интернациональных квиноманов: выяснилось, что тур-менеджер Квин попросил всех построиться для автографов. Боже мой!!!! Это то, за чем мы ехали в Европу!! Никакой толпы! Очередь для автографов!! Мечта фаната просто! Мы построились и наслаждались) Приехал Роджер, организованно раздал автографы, не спеша, со всеми разговаривая, кто хотел. Мы ему сказали что мы из России, он удивился и поблагодарил за то, что мы приехали на шоу, но сказал, что в Россию они пока не поедут - "сложности" Девочка Лера, из Польши, с которой мы там скорефанились у отеля - единственный гламберт кроме нас, кто там ждал Адама все эти дни!!! - дала ему расписаться на своем рисунке Адама, и Роджер с такой теплотой в голосе сказал: "Our boy" В общем, мы благоговейно пережили милость от САМОГО Роджера Тейлора и стали организованно ждать остальных. Приехали Руфус со Спайком, но сразу прошли в отель. Где-то около часа ночи нам сообщили, что Адам и Брайан приехали в отель через служебный вход К тому времени мы даже сердиться на него не могли по-настоящему. Вяло рассказывая друг другу, как мы его ненавидим, но в то же время любим и прощаем ему все, сволочь он такая, любимая, мы доковыляли до отеля. Чтобы тут же решить попробовать последний раз - перед их отлетом. Честно вам скажу - результат этого дня, эксклюзивный автограф Роджера Тейлора, который очень сложно получить даже фанатам, так как Родж самый неконтактный из всех Квин, нас не особо и радовал к тому моменту.

Последний раз был не менее мучительным и таким же "результативным". Поехали к отелю уже только мы с Сави. Я встала в 7 утра по будильнику уже прямо как на работу Мы с трудом впихнули в себя кофе и поехали на метро *слава яйцам!* Вот вы знаете, к тому моменту мы были настолько вымотаны физически, что искренне хотели только одного: чтобы нам сказали, что они улетели, чтобы нас освободили уже из этого рабства, и мы смогли бы поехать в отель СПАТЬ. Но нет - у отеля нас встретили все те же девочки квиноманки, такие же помятые и с той же тоской в глазах. Им осталось поймать Брайана, нам - Адама. И стояли мы - с 8 утра до 2-х дня Нам уже даже автограф не нужен был - только пусть он уедет уже отсюда, пожалуйста! Мы прямо с надеждой вглядывались в их окна *у них у всех окна выходили на наше "лобное место" как раз*, пытались выпытать у охранников, там они или нет. Но они сидели там, в этом отеле, как приклеенные, как будто они жить собрались оставаться в этой Праге! Только мы сдадимся и соберемся валить - Спайк в окошко выглядывает и машет ручкой. Только мы еще через час уже на корячках собираемся отползать - Сет, бля, на пробежку вышел!! В общем, это издевательство продолжалось, как я уже сказала, до 2-х дня, когда мы с Сави просто не выдержали и пошли в ближайший ресторан - в туалет, погреться и поесть, ибо голодно-холодный обморок уже был на подходе. Мы просидели там около часа. Когда вернулись, там уже никого не было, и один из охранников НАКОНЕЦ-ТО сказал нам, что бэнд уехал. Вы понимаете, да? Они уехали как раз, когда мы ушли греться! Что это вообще??? Правда, я не уверена, что они общались с фанатами и вообще вышли через парадный вход. Но когда увидела потом фотки из эаропорта, было очень обидно, честно((((

А вывод у меня сложился какой-то малоутешительный( Такое чувство, что там наверху меня решили оберегать от сильных потрясений, и поэтому с Адамом и Томми я смогу нормально встретиться, только когда буду к ним относиться совсем уж спокойно *то есть никогда* Нет, я не хочу в это верить, конечно, и успокаиваться не хочу, и вообще, типун мне на все места! Но, серьезно! Меньше всего из всего Квинберта меня интересовали Нил и Спайк - и я с ними за 3 дня просто сроднилась, блин! Мы с Сави уже подумываем открыть фэндом Нила, потому что мы, похоже, единственные его такие яростные фанатки, судя по количеству внимания с его стороны Из оставшихся: Руфус, конечно, няшечка, но вот я к нему без всякого трепета отношусь - ну, пожамкала, ну, классно, но я бы пережила если бы не. Тоже лицезрела его постоянно и имею фотку и автограф. К Роджеру я отношусь гораздо прохладнее, чем к Брайану, поэтому теперь у меня есть его автограф. На е-бее толкнуть, что ли?)) шутка! Со стороны Адама меня меньше всего, конечно, интересовал Сет - поэтому я на него насмотрелась на всю оставшуюся жизнь и даже поболтала с ним. Ну и Роба я по-прежнему недолюбливаю, так что постояли рядом, ага. А вот Брайана - к которому я испытываю невероятное уважение и благоговейный восторг, и Адама - ради которого я вообще туда ехала - я увидела только на сцене. ВТФ??? Надо срочно понять, как переубедить моего Ангела-Хранителя, что я не грохнусь в обморок, не заработаю инфаркт и не раздам свое имущество, уйдя пешком в ЛА после встречи с кумиром. Я всего лишь хочу посмотреть в его глазки, обняться, сфоткаться и получить автограф!

Про наших селебрити, кому интересно:
Нил - как уже говорила выше - невероятно позитивный, отзывчивый и заботливый! Во второй день сам нас вспомнил *ну еще бы, нас трудно забыть! *, сам уверил Яну, что обязательно передаст подарок - душевный чувак, очень!
Спайк - невероятно старый( Такое чувство, что он все время себя очень плохо чувствует - он даже автографы раздавал, присев на лавочку((( Его даже жалко было мучить всякими приставаниями(
Руфус - тискательная няшечка, застенчивый и каланча))) всех сам обнимал и пригибался к нам, низкорослым)))
Роджер - пафосный до ужаса. Реально - сплошной пафос, даже роспись - произведение искусства) Когда общался, был очень доброжелательным, но и в этом сквозило какое-то снисхождение до простых смертных. И фоткаться с ним нельзя, обниматься нельзя - всех заранее предупреждают, что если будем суетиться, он уйдет.
Роб - как всегда, заебанный) Он по-моему такой постоянно, с тех пор как начал с Адамом работать))))))) у него уже это выражение к лицу приросло)))))
Сет - неожиданно мелкий, более щуплый и симпатичный, чем на фотках - он мне Саули напомнил по типажу, но Сау помиловиднее.
Как-то так

Вывод третий.

Почему-то про все наши злоприключения я могу рассказывать бесконечно и многословно, а про то, ради чего вообще сюда летели и все это пережили - не находятся слова. Ведь все и так знают, что это perfect, amazing, great, The Best Show Ever и так далее. И это так и есть - даже не знаешь, что добавить) Я все время вспоминаю эти 2,5 часа и пытаюсь понять: помогало мне или мешало, что я перед этим посмотрела уже 20 шоу и знаю наизусть не только песни, но и в какой момент Адам что скажет и куда посмотрит? С одной стороны - да: реально знаешь, когда повернуться в нужную сторону, когда что и где снимать, когда к чему быть готовой, когда нужно достать из пакета, зажатого между ног, плакат и т.п. А с другой... Пусть девочки, которые были со мной рядом подтвердят или опровергнут - но для нас это шоу действительно было НЕРЕАЛЬНЫМ, ЛУЧШИМ, САМЫМ ПОТРЯСАЮЩИМ за всю историю Квинберта) Я вот сейчас пишу и по мне ползут мурашки, и глаза щиплет) Это какая-то магия, которую просто невозможно передать на 100% тем, кто там не стоял, не видел, не слышал это в живую! Мне очень жаль, но это так Дело даже не в том, что я не найду слова - словами ЭТО не передать. Через монитор действительно ВСЕ НЕ ТАК. И он ДРУГОЙ. Конечно, не кардинально, тем более, мы с вами его уже так хорошо знаем, что удивить нас трудно) Но какие-то мелочи, нюансы видно ТОЛЬКО в живую, и только БЛИЗКО.
Так что мой самый основной вывод, вынесенный из этого шоу: ВСЕГДА ИДТИ ТОЛЬКО В ФАНЗОНУ. Как бы ты себя не чувствовал, как бы не боялся - людей, своего самочувствия, неадеквата, невезения. Только там - настоящие эмоции, настоящий драйв, настоящие ОНИ. Я была в шоке, когда прочитала отзыв Ники, когда в твиттере писали, что зал был холодный. ХОЛОДНЫЙ??? Ребята, из 3-х посещенных мной шоу это было САМЫМ ШУМНЫМ. Фанка вокруг нас бесновалась, орала, одобрительно свистела и ПЕЛА хором - ВЕСЬ концерт, не умолкая! Я оглохла на одно ухо на сутки! Охрипла, но не слышала своего голоса! У нас было так жарко в плане эмоций, как не было даже в Москве на ВАГе, потому что здесь 70% были квиноманы, большинство которых - здоровые громкие мужики, и они каждую песню, каждый выход, каждое соло встречали шквалом эмоций! Я не представляю даже, как это можно не увидеть, не почувствовать - с мест или через монитор камеры О_О
Плюс, в фанзоне всегда есть шанс пробиться на лучшие места. ВСЕГДА. Какими бы последними вы не зашли в зал, как бы вы неудачно не встали сначала. Особенно в Европе, где совершенно реально можно подойти к плотной толпе впереди тебя и попросить: "Простите, можно я пройду вперед?" Вас не пустят только в самый первый ряд, к ограждениям, и то, если вы аккуратно и интеллигентно протиснетесь не помешав остальным - нет проблем. До второго ряда все расступаются и пропускают.
Что еще рассказать? Конкретно про нас: в каком состоянии мы пришли к Арене, вы уже поняли по предыдущему эпосу. Встали в очередь, конечно, далеко не первыми, но потом после нас набежало еще вдвое больше народа. Рядом был торговый центр, и мы разделились на 2 команды: первая - я, Сави и Яна - пошли в туалет и покушать, остальные остались в очереди. Должны были потом поменяться, но мы только успели сжевать половину макдаковского обеда, как пришло смс от Инны, что через 15 минут начнут запускать. На фоне всех стрессов этого дня я почему-то впала в панику, похватала вещи и рванула к Арене, даже не сходив в туалет, и только там сообразила, что мы могли бы купить еды остальным девчонкам( Ужасно стыдно до сих пор(( В результате они остались голодными с самого утра(((
В Арене все быстро потерялись, потому что кто-то побежал в гардероб, кто-то сразу в зал. Мы остались с Яной, понеслись в зал и когда влетели в него, увидели что вокруг сцены и ограждений уже плотненько стоит кольцо народа рядов из 5-ти. Но посредством нехитрых манипуляций и разной степени вежливости и наглости мы оказались во втором ряду около языка - там где начинается малая сцена. В принципе, там, где и хотели - где был шанс потрогать Адама на "Радио Га-га". Потом нас там нашла Инна, и мы так до конца и стояли втроем. Из хорошего - то, что мы стояли очень близко к языку, и все что происходило на нем и на малой сцене, было прямо перед нами) И ДА - МЫ ПОТРОГАЛИ АДАМА! Из не очень - до сцены было далековато, а народ впереди весь концерт стоял с задранными руками и поднятыми над головой телефонами - снимать что-либо было невозможно, да и увидеть своими глазами удавалось не совсем все, но 80% мы увидели) А еще с нами рядом оказалась компания пьяных чехов 4 амбала, пьяных вдрызг еще ДО шоу - орущих, пихающихся, пытающихся танцевать что-то вроде сиртаки, лезущих обниматься или выяснять отношения. Хорошо, что рядом были охранники, которые сделали им строгое предупреждение, а на самом шоу эти ребятки были увлечены происходящим на сцене, но хлопот они нам доставили немало. Но видели бы вы, как они рыдали!!! Реально, слезы текли по щекам, когда Брайан играл соло, когда кумиры подходили близко! Мужички лет за 30, в футболках с Фредди - такие крэзи-фанаты! А как они любят нашего мальчика!!! Какой восторг он у них вызывал каждый раз! У меня на одном видео даже есть запись, где он, уходя по языку показал им большой палец, потому что они его приветствовали не хуже Брая с Роджем!
Теперь надо про Адама, да?) А я не знаю, что писать) Он... ну... он такой... ну, блин)) Ну, он вот такой как и есть - каким мы его видим, слышим, знаем, любим) Каким мы его видели - кто был - и в 2012-м году на Квинберте, и в 13-м на ВАГе) Невозможно красивый! У меня первая мысль была, когда поднялся занавес и он повернулся к нам лицом: "Господи, ну какой же он красивый!" И это несмотря на ТОННЫ его фото и видео, которые я просматриваю тут ежедневно) Из того, что было немного неожиданностью, что может ускользнуть или показаться не так через мониторы компьютеров:
Он вовсе не исхудавший)) Неееет, очень аппетитный наш парень) Все на месте, никакой "тощести" - не толстый, ничего лишнего, но не изможденный - каким выглядит на многих фото. И щечка, и попка, и бедра - везде всего хватает))
Он выглядит очень молодо!! Даже с бородой! Я поразилась - после всех фото, даже в коже на рок-блоке - какие 33 года?? О чем вы? Он выглядит на 20 с небольшим, и ведет себя соответственно Мальчишка, совсем мальчишка, нифига не взрослый!))) Вот честно, я даже на его знаменитый байк в десяти шагах от меня смотрела с материнским умилением и гордостью, а не в состоянии сексуального аффекта) Далеко ему еще до "взрослого" и "остепенившегося" - к нашей радости) Особенно в клетчатых штанах и жилетке - совсем пацан)
Он невероятно наслаждается всем, что делает на сцене - каждую секунду. Никакой наигранности, даже зная, что он играет своеобразный спектакль по четко выверенному сценарию, по нему видно, что он делает только то что хочет в данный конкретный момент. Искренен настолько, что щемит сердце. Ты понимаешь, что он же проживает каждую песню, каждую эмоцию - на каждом шоу - это настолько... сильно Вот знаете, Роджер, Браян, остальные, кого видели близко - им нравится то что они делают, но они ВЫСТУПАЮТ. Они работают на сцене, эта работа любимая, но. А наш ЖИВЕТ на сцене. Я не знаю, как передать словаит эту разницу, но она так видна. Искренен здесь и сейчас в каждом жесте, взгляде, в каждой ноте, в каждом слове.
И поэтому на него хочется просто смотреть) Что бы он не делал: поет ли он, ходит по сцене, как по модельному подиуму, дурачится, корчит рожи, улыбается - вам или не вам - ржет в голос, заигрывает со старичками, пьет чай в своем уголочке - хочется стоять, подперев щеку кулаком, понимающе улыбаться и смотреть) Почему-то для меня это оказалось даже важнее звука)
Но звук был потрясающим, в Арене хорошая акустика, все очень хорошо и четко слышно и не бьет по барабанным перепонкам. ЕГО голос в живую, действительно, магичен. Никакое видео не передает то, насколько он сильный. Когда он пел рядом - мой личный экстаз: WWTLF в трех метрах от меня Видно, как Адам мастерски владеет своим основным инструментом: никаких взбугрившихся синих вен, спокойное горло, он знает, когда нужно высунуть язык, когда дышать грудью, а когда животом, когда петь вверх, а когда вниз - имею в виду позы, разный звук выходит от положения тела. Он абсолютно спокойно дышит после сложнейшей высочайшей долгой ноты, и уверенно улыбается Браю - он знает, что спел хорошо. Наверное, для меня эта песня снова стала откровением - от того что близко, я как будто немножко заглянула в шляпу фокусника. Сэйв ми была самой долгожданной, но очень далеко от меня( А на Under Pressure мне понравились переглядки Адама с Роджером) Адам немножко флиртует - не как с Томми, конечно, но как будто хочет расшевелить Роджа, он ему очень по-особенному улыбается, с хитрецой и долей заигрывания, вроде как: "Как далеко я смогу зайти, пока ты это терпишь?" Ни в коем случае, не в сексуальном подтексте, боже упаси! Но в каком-то дружеском смысле. Как щенок вьется вокруг старого большого пса и исподтишка тяпает его за хвост)))
"Радио Га-га" - это конечно восторг и визг))) Где-то за песню до нее стоящая перед нами девушка упала в обморок О_О Охранники выволокли ее за ограждение, к ней перелез ее муж, и мы с Инной быстро заняли их места у самого ограждения О____О Вот нехорошо так говорить, но... спасибо ей И когда подошло ВРЕМЯ... Вот этот момент я помню как-то смутно))) Он, блин, так быстро пролетел!))) Я развернулась лицом к языку, приготовила телефон, заиграл проигрыш, завопили люди, слева показались спины охранников с фонариками... И тут РРРРАЗ - АДАМ! Он сначала держал дистанцию, шел ближе к сцене, нам только руку протянул, я по ней только мазнула пальцами) Но все равно - ТАК БЛИЗКО!! Он ржал в голос, передразнивал наши открытые в воплях рты, улыбался не переставая) Совершенно родной Никакого благоговения он у меня не вызывает - погладить по ручке, чмокнуть в щечку, дать пирожок) И как-то он нам с Инной показался не сильно высоким О__о Ну реально - чуть выше чем на голову) И когда перед нами по языку ходил - он не низкий, конечно, но не НАСТОЛЬКО высокий, как на фотках! Руф по сравнению с ним просто Эйфелева башня, блин) В общем, после "близкого контакта" мы восстановили дыхание и продолжили смотреть) Потом все как-то очень быстро подошло к концу) На WATC я поднимала свой плакат, когда Адам ходил по языку, уж не знаю заметил он его или нет) Зато Брайан явно заметил и понимающе улыбнулся и кивнул, когда делал свое селфи-стик)
Шоу было настолько насыщенным, что по сравнению с предыдущими, на которых я была, вовсе не оставил ощущения "пролетело как одно мгновенье". Мы очень много получили и очень много отдали - физически и эмоционально, было чувство совершенного удовлетворения: это то, ради чего мы прилетели из России - мы сделали это и получили то, что хотели! Огромная благодарность, бесконечное уважение и невероятная нежность - ко всем, кто это шоу делал Это останется очень ярким событием моей жизни!

Из-за не самого удачного места для съемок, и из-за того, что первую половину концерта охрана не разрешала снимать на камеру - у меня очень мало фото и видео и не в лучшем качестве(( Принесу сюда несколько:

это с камеры. еще несколько с телефона - тут www.facebook.com/anastasiya.galeeva/media_set?s...

видео:
самый эпичный момент)

www.youtube.com/watch?v=1AYbOSDtVXU

лучше всего получилось - Under Pressure

www.youtube.com/watch?v=se5VwQkDtZY

тоже неплохо, но иногда камеру не туда заносило
WWTLF

www.youtube.com/watch?v=bIUNFjr0JIM

Save me - только кусочек - нереально было с такого расстояния и между голов((

www.youtube.com/watch?v=zCYQSaIgY6Y

и еще разные кусочки тут - www.youtube.com/playlist?list=PL9-o0DRRRH-hoBO4...

Ну вот вроде и все) Огромное спасибо девочкам, которые разделили это со мной! Спасибо Инне, которая все организовала! Спасибо Сави, которая поддерживала меня в моем безумии у отеля)) И Яне, и Нике, и всем, с кем познакомилась только там - за теплую компанию!
Большое-пребольшое спасибо всем, кто ЗДЕСЬ трудился, собирал посты, не забывал про новости, твиттер и инст - я так счастлива, что у нас с вами тут такое дружное сообщество! Все копим деньги! Куда бы нас не позвал наш прекрасный парень в следующий раз - НАДО ЕХАТЬ! Люди - в долг, на корячках, переборов все страхи и кризисы - ЭТО НАДО ВИДЕТЬ своими глазами!

Адам... Я тебя люблю, засранец ты этакий)) В следующий раз ты от меня не уйдешь)))









 

@темы: Adam Lambert, Queenbert, Реальные случаи

---

Франкфурт

08.02.2015 в 21:23

Пишет  Youku Toshiku:

Queenbert-tour-2015 - шоу №16 - FRANKFURT - 07.02.15
Огромное спасибо  Шайри за пост!

7 февраля - Франкфурт - мастер-пост



ФОТО:





s1267.photobucket.com/user/LetMeLive81/library/...
www.op-online.de/freizeit/musik/queen-adam-lamb...

ВИДЕО:

Запись стрима - amlamla2
(первые 42 минуты)

Broadcast live streaming video on Ustream
www.ustream.tv/recorded/58544383

Часть 2

Broadcast live streaming video on Ustream
www.ustream.tv/recorded/58546517

«20 Minutes Bits and Pieces» - видеообзор всего шоу


youtu.be/dFLOAfKA8Io

01. One Vision

youtu.be/Dishw7-B-L8


youtu.be/JuPQO0hvq08


youtu.be/BfzWSd1BmSU

02. Stone Cold Crazy

youtu.be/XsCHKbxUJU4


youtu.be/MqXt63z6f0E

03. Another One Bites the Dust

youtu.be/dz_jLaEnNsQ

04. Fat Bottomed Girls

youtu.be/ag2dBjegP0U

Не с начала, но зато очень крупным планом!

youtu.be/8e6wuBu0OxY

05. Lap of the Gods

youtu.be/WL1n7xP_fFI

06. Seven Seas of Rhye & 07. Killer Queen

youtu.be/B9l5wN6hGXA

Killer Queen

youtu.be/8tuEgocuHGs

08. I Want to Break Free

youtu.be/yzk1DfsLBqU


youtu.be/j8VjsoYnb2A


youtu.be/PlsGYsj8Qw4

09. Somebody to Love

youtu.be/5FARXqMm2uI


youtu.be/hwjK43hm1wQ


youtu.be/IwBGPO8E8tw

10. Love of My Life

youtu.be/iwCft5jrLYw


youtu.be/4q70XfUGEdQ


youtu.be/lBf4J0H9qOo

11. 39

12. Kind of Magic

youtu.be/yJH1TLym1FU

13. Jamming / Drum Battle

youtu.be/Uj1dQOlf7ho

14. Under Pressure

youtu.be/P5Wxt05d8TE

15. Save Me

youtu.be/y2rC7zIQMMs


youtu.be/tk9jso-O9ZQ

16. Guitar Solo

youtu.be/tknvku4oRhA


youtu.be/EKgUuqTXptE

Brain May Guitar Solo + 4 Songs: "Mama / Bohemian Rhapsody / We will rock you / We are the champions"

youtu.be/kB8tFYwnsEs

17. Tie Your Mother Down

youtu.be/TbSggr3MHLE


youtu.be/2OO2SgE8Erk

18. I Want It All

youtu.be/qt1TWX2NgFc


youtu.be/vfwvZkFHtGo


youtu.be/cl4iGTVjsmQ

19. Radio Gaga

youtu.be/FC2u_5q3KWI


youtu.be/GWqozoB0lUI

Выход Адама в народ

youtu.be/zwHdKc_XoG4

20. Crazy Little Thing Called Love

youtu.be/RIviYYe48NI


youtu.be/5kT4BzbNHnU

21. Bohemian Rhapsody
Часть 1

youtu.be/N4VLqfvDE2U
Часть 2

youtu.be/9gi1740L5jg


youtu.be/xo8K82DuV_o


youtu.be/fmx4r40sCyo


youtu.be/BzCtoo1yjeM

+1 - youtu.be/_wyF4ugr-nc

22. We Will Rock You

youtu.be/TBeGAyThPtc

We Will Rock You&We Are the Champions

youtu.be/aLMlsMLL-Ck


youtu.be/F1IWPlBemO8

23. We Are the Champions

youtu.be/-5WaeZn9u2o


youtu.be/VHi-vXr8i-w

Видеоканалы:
www.youtube.com/user/vanglam76/videos
Плейлист со всеми видео этого шоу:
www.youtube.com/playlist?list=PL32oQxtHQxLwelF1...

@темы: Adam Lambert, Queenbert

---

Малышка болеет...

09.02.2015 в 23:01

Пишет  Youku Toshiku:

Mood today

Пишет  MaRi_De_La_Cer:

09.02.2015 в 22:28

Смотрите какую няшечку сделали.
Я тут намимимикаться не могу

URL комментария

@темы: Adam Lambert, Фан-арт

---

Милый, хороший...заболел

08.02.2015 в 06:46

Пишет  Youku Toshiku:

Новости об Адаме

Ужасно знать, что он заболел((( Посреди тура, между двумя шоу подряд(( Просто сердце разрывается и хочется отдать ему все свои силы и здоровье!!



twitter.com/adamlambert/status/5641806717035724...

Моя лента переполнена нежностью и пожеланиями
Люблю гламбертов в такие моменты)

@темы: Adam Lambert, Queenbert

---

Квинберт. Свидетельство очевидцев.

05.02.2015 в 18:41

Пишет  koketka1975:

Берлин 04.02.2015
Сидела в зале с самого начала, вот ощущений вообще никаких, как в вакууме , ни одной мысли даже в голове не проскользнуло, как вини пух с опилками в башке))) Вот когда пошли первые аккорды и поднялся занавес, брай на гитаре и Адам стоит в своей позе в обнимку с микрофоном, от тут как шибануло, сердце, как будто кто в кулак сжал и крутит, воздуха не хватало, аж в глазах потемнело, ну так не реально, хорошо воды в баре прикупила))
Голос!!!!! Что он вчера вытворял это за гранью моего понимания, я не знаю, как там на стриме было у вас, но в живую это слышно было раз в 100 круче, до сих пор голос в ушах стоит. невероятно!!! Вообще, я теперь по моему знаю, как выглядят сирены, от которых корабли топли)
На столько мощно, сильно звучит, не одной нотки мимо, это нечто.
ТSMG вообще что это было!!!!! Порвал весь зал, мужики в фанке стояли, аж за головы схватились)))
Адам действительно очень красивый, дело даже не во внешности, это самой собой, АДАМ не реально выглядит, как мальчишка! У меня язык не поворачивается мужиком его обозвать)) стройненький такой, непосредственный, милый задорный, такой паразит настоящий и
обаятельный! Он не худой кстати, стройный такой, в отличной форме, руки, ноги накаченные Мордашка очаровашка! Бог и дьявол в одном лице, серьезно! Глазенки искряться, от него реально такая бешенная позитивная энергетика идет!! Народ расшевелил со второй песни, ну и не удивительно, Адам и мертвого подымит!))) У него на столько естественно и к месту все образы получаются, как будто вот так оно и есть на самом деле. От брутала на роке до блядского диванчика. Про фанку вообще, умора. Там стояли практически одни мужики, такие заядлые квиноманы, как их рвало, боже, они так орали прыгали и руками махали, я думала у них там что нибудь реально отвалиться)))) Финов очень много было, несколько из них стояли прям возле сцены с плакатиком Финладн ♥ адама. Заметил засиял, как солнце.
BR очень впечатлило, такой эффект личного присутствия Фредди, аж мурашки по коже!
Еще смешно было, когда Преша начиналась, Адам с Браем так стройненько друг за дружкой выползли , ну папа и не радивый сынок, как минимум.
WWL F, Save Me, до слез , думаю описывать даже не надо!
За весь тур Квинберт послушала блок без Адама полностью. Очень круто!!! Соло Брая и батл Тейлоров очень впечатлил. Вообще до того все органично и слажено все смотрелось!!! Короче это то шоу, которое действительно стоит хотя бы раз увидеть живую!!!

@темы: Queenbert

---

Танцы в Мюнхене.

Это видео бессценно, конечно..
m.youtube.com/watch?v=T03ksntGIEg&feature=youtu...

Он успел получить овации зала, полопотать по-немецки, побезобразничать со стойкой микрофона и без нее, станцевать бедрами полувосточную хрень, причем перед Роджером,поцеловаться со старушкой из випов, перевоплотиться в Элвиса, сыграть со Спайком, да еще и по всем клавишам провести наманикюренным пальчиком, и...прыгнуть как Дима Билан
Адам- это нечто. Пропадает отличный артист стенд-апа, хотя... почему пропадает?

@темы: Adam Lambert, Queenbert

---

Мои фанфики. Красная шапочка. Части 7-12

Название: Красная шапочка
Автор: vesper veil
Фэндом: Adam Lambert
Основные персонажи: Томми Джо Рэтлифф , Адам Ламберт
Пэйринг или персонажи: Адам/Томми, ОМП
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой) , Ангст , Драма , Фэнтези, Мистика , Даркфик ,
Hurt/comfort , Мифические существа
Предупреждения: Насилие, Нецензурная лексика, ОМП
Размер: планируется Макси , написано 26 страниц
Кол-во частей: 5
Статус: в процессе

Саммари: Большое невезение - оказаться ночью в старом, безлюдном лесу.
Но еще большее невезение это встретить того, кто пойдет по твоему
следу, кто привык к страху и слабости своих жертв, кто, увидев твое
прекрасное лицо, не захочет тебя отпустить.
Сказка о большом невезении Томми Джо.

Посвящение:
Посвящается авторам двух потрясающих артов на тему Адомми и
Хэллоуина. Эти работы вскружили мне голову и почти насильно
посадили писать
Первая работа талантливейшей GlambertMax
Вторая работа - это потрясающий Адам-оборотень от восхитительной Alla_Smit. Он прекрасен!


Части 1-3: http://vesperveil.diary.ru/p201026789.htm

Части 4-6: http://vesperveil.diary.ru/p201241196.

Часть 7. Вызов


Смотрю и привыкаю.
Не говорю ни слова.
Кричи и бей, царапай -
Хочу тебя любого.


И тогда Томми понял, что, возможно, шансов у него больше не будет. Окинул замершего у окна оборотня взглядом и, задержав дыхание, бросился к изголовью кровати.
Именно туда, под подушку, сунул нож этот ненормальный Адам!
Но как бы ни был быстр Томми, которому отчаяние придало недюженную скорость и силу, оборотень оказался быстрее. Едва пальцы Томми коснулись рукояти ножа, как его плечи сдавили сильные руки и враз перевернули. Вдавили в кровать, зажали запястья над головой, а потом Адам неспеша выудил из ослабших пальцев блондина блестящее оружие. Отшвырнул в сторону и так и остался, склонившись над своим прекрасным пленником. Разглядывал раскрасневшееся гневное лицо и дрожащие красные губы. А потом вдруг стремительно припал к этим дрожащим губам своими, жадными.
Томми даже поначалу не понял, что произошло. Оборотень повалил его на кровать, вырвал нож, и все это молча и сосредоточенно. А вот потом... Томми кажется, даже дышать перестал. Видел, как сверкнули ярко-голубые глаза из-под отросшей челки, видел как участилось дыхание Адама, видел как он слегка побледнел и несколько раз облизнул пересохшие губы. А потом увидел красивое лицо волка уже в паре милиметров от своего лица.
А дальше был поцелуй. Причем, пару секунд Томми, находясь в шоке от происходящего, даже отвечал своему мучителю. Губы Адама были нежными, вкусными, возбуждающими. Волк не осмелился ласкать рот Томми языком и просто скользил своими губами по губам блондина. Это было приятно и очень нежно - никто так еще не целовал Томми. Никто так запросто, без разрешения и долгого знакомства не целовал рот избирательного в отношениях и непростого в сближении блондина.
Томми вспомнил об этом за долю секунды до того, как Адам вдруг сам разорвал поцелуй.
Черноволосый нехотя оставил пьянящие своим вкусом аккуратные губки пленника, отстранился на пару сантиметров, заглянул в большие карие глаза и без тени смущения сообщил:

- Извини. Просто ты потрясающе привлекателен! А я совершенно не умею сдерживать свои желания. Знаю, это неправильно, и люди так себя не ведут. Но я много лет не живу среди людей и забыл, как правильно. Ты простишь мне этот поцелуй?

Томми, молча, смотрел на это лицо, что находилось буквально в паре сантиметров от его собственного. Небесные глаза совершенно чистые и невинные, точно у ребенка, широко распахнутые, в обрамлении пушистых ресниц. Губы полные, влажно блестят и по ним часто проходится юркий розовый язык.
И Томми почувствовал, как вдруг против своей воли и намерений, в разрез с собственным гневом и ненавистью, в низу живота сладко свело. Задрожало и налилось тяжелым теплом.
Блондин изо всех сил закусил губу, желая сбросить неприличное возбуждение. Какого хрена? Какого... Испытывать желание к этой твари только потому что он так обольстителен? Пялиться на его губы и дрожать всем телом? И пофиг, что он чудовище, насильник, похититель, а может и убийца? Нельзя так! Это так неправильно и... унизительно.
И как только оборотень осторожно выпустил запястья своего пленника, Томми размял кисти рук, а потом с силой хлестнул черноволосого по лицу. Горящими ненавистью глазами смотрел, как Адам схватился за покрасневшую щеку и растерянно замер на одеяле. Потом приподнялся на локтях, сел, встряхнул белокурой челкой и выпалил:

- Ты можешь принуждать меня, запирать, запугивать, насиловать, держать здесь хоть до скончания века, но не смей меня целовать! Не смей, слышишь? Я тебе уже говорил, что поцелуи, это для тех кто любит. Это святое! Но откуда тебе, зверю, знать правила? Поэтому, давай, начинай их учить!

Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом Адам опустил глаза и согласно кивнул:

- Хорошо. Я... запомню. Прости еще раз. Я, наверное, слишком завелся ночью - до сих пор меня тянет к тебе. Но я - это я, а волк - это волк. Мы разные! И я постараюсь тебе это доказать.

Томми слушал в пол уха и поднимался с кровати. Снова накатила слабость и какое-то оцепенение. Его мутило и даже слегка покачивало, когда он медленно брел к двери комнаты. Слышал, как оборотень за спиной тоже встал и, похоже наконец, полез в шкаф с одеждой.
Томми ужасно хотелось спрятаться где-нибудь и разрыдаться от безысходности. Но он держался из последних сил, не желая показывать волку, что находится в отчаянии. Не желая даже самому себе в этом признаваться. Всей душой желая бороться дальше.
Это ведь лишь первый бой проигран. Будет еще и еще. И однажды волк сделает ошибку, и он, Томми, спасется. Вернется к друзьям, к семье, и к работе, и... Вернется в свою пустую комнату, где его никто не ждет. Ну, и пусть не ждет! Зато он будет свободен, как птица, и перестанет бояться за свою жизнь!

- Томми, а как ты относишься к яичнице с зайцем? А еще есть кофе!

Боже... И за что ему эта пытка?


Завтракали они молча. Сидели за маленьким кухонным столиком - таким маленьким, что Томми иногда казалось, ненавистный волк ковыряется не в своей тарелке, а в его. А когда они брали чашки с кофе, то раз или два даже соприкоснулись пальцами. Томми сразу отдернул руку, точно обжегся об открытый огонь, а Адам тихо пробубнил:

- Извини.

И снова замолчали. Исподтишка поглядывали друг на друга.
Адам был в белой футболке, совершенно простой, без рисунка. Томми завистливо смотрел на его открытые руки и обнаженные ключицы, не понимая, как можно ходить раздетым, когда в доме настолько холодно. Сам он в своей футболке и легкой курточке мерз, ощущая себя так, словно завтракает на улице, причем не в самый теплый осенний день. Не спасала положение даже горячая яичница, которую сноровисто и, надо признать, очень сносно, приготовил волк. Даже кофе, безвкусный и, похоже, просроченный, не грел Томми.
В какой-то момент он не вытерпел и проворчал, за свою же слабость кусая себе губы:

- Как ты тут живешь? Холод невыносимый. Топить не пробовал?

Адам вскинул на него свои странные светлые глаза, некоторое время рассматривал аккуратный покрасневший от холода носик, а потом начал было объяснять:

- Я, честно говоря, совсем не чувствую, что холодно! Мне кажется, тут свежо и все.

Томми был вынужден взглянуть на волка. Фыркнул:

- Ну, да. С чего бы тебе чувствовать холод, у тебя же там, наверное, под кожей, мех? Или откуда он у тебя появляется?

Адам задумался. С интересом оглядел свои руки, а потом пожал плечами:

- Честно говоря, я не знаю, как появляется этот мех. Ну, то есть, я не знаю, как обращаюсь в волка. И не знаю, как происходит перекидывание в человека. Я же говорил - я засыпаю и ничего не помню.

Томми едва удержался от того, чтобы не показать своего любопытства и не спросить, как тогда Адам вообще узнал о том, что ночью он здорово отличается от обычных людей? Ведь он же не помнит ничего! Кто-то из жертв рассказал? Перед собственной смертью...
Не спросил, вовремя заткнул собственный рот куском зайчатины - нефиг расспрашивать врага о личном. Знаешь личное, становишься ближе! А он, Томми, должен думать о попытке побега N2.
Однако, согреться от еды не получилось. Озноб блондина скоро стал так заметен, что Адам скривился, одновременно усмехаясь и ворча на тему, как можно быть таким мерзлявым? Сходил за тем самым красныи плащем из карнавального набора. Накинул тяжелую теплую ткань на плечи блондина и, оправдываясь, сообщил:

- Прости. Больше ничего теплого нет. Если только мое одеяло...

- Нет, спасибо. Плаща мне достаточно.

Томми аж покоробило от мысли, что он будет сидеть под покрывалом, что еще хранило тепло его врага. Поэтому он с готовностью накинул красный теплый плащ на свои плечи и почти сразу почувствовал, как противный холод уходит из вен. С настоящей радостью принялся за завтрак.
Сегодня, кстати, они поменялись ролями. Томми уплетал за обе щеки, едва не постанывая от удовольствия и спеша утолить суточный голод. Весь перемазался в масле, хватая горячие куски еды прямо руками - предусмотрительный Адам в этот раз не выдал столовые приборы, чем вызвал поначалу взрыв праведного гнева у Томми. Но гневаться тогда долго не получилось - короткий диалог решил все вопросы разом:

- Я не собираюсь есть руками. Я, в отличие от тебя, еще помню, что значит быть человеком. Я требую столовые приборы!

- Нет. Я не дам их тебе. Ты снова попытаешься использовать нож или, чего доброго, вилку не поназначению!

- Ты меня не слышал? Без столовых приборов я есть не буду.

- Не ешь.

И Адам плюхнул на большую тарелку ароматную свежеприготовленную яичницу, разрезал ее на две части. Конечно, терпел Томми не долго - проиграл этот спор, почти сразу хватая и утаскивая свой кусок. Мысленно отметил еще один свой проигрыш и принялся есть руками, одновременно прокляная лесного деспота и благодаря его же за еду.
Сейчас блондин уминал за обе щеки яичницу, облизывал пальцы, хрустел мягкими косточками и чуть ли не фырчал от удовольствия. Адам же, наоборот, ел без аппетита. Сидел, изредка бросая на пленника заинтересованные взгляды и размазывал по тарелке еду. Часто пил кофе и снова ковырял вилкой дымящуюся яичницу. В какой-то момент робко спросил:

- Тебе вкусно? Я так давно не готовил ни для кого. Для себя я не очень люблю готовить. Хотя у меня все есть - и соль, и перец, и масло, и даже соевый соус.

Томми сначала не среагировал, обсасывая сочную косточку. Но поймав пристальный взгляд Адама на своем лице, понял, что тому на полном серьезе интересен его, Томми, ответ.
Облизнул блестящие маслом губы и усмехнулся:

- Ну, да, масло я заметил. Ты его не слишком экономил. На самом деле все вкусно. Все, кроме кофе! Ужасное пойло. Откуда ты откопал такую гадость?

Адам выглядел искренне расстроенным. Рассерженно глянул на свою чашку с кофе:

- Гадость, говоришь? Черт, этот кофе стоял среди самых дорогих! Я просто не очень разбираюсь в сортах, но очень люблю кофейный запах. Вот знал бы, укра... купил другое.

Томми едва не подавился обсуждаемым напитком. Удивленно уставился на стушевавшегося оборотня:

- "Купил" другое? Ты, кажется, хотел сказать - украл? Так ты еще и вор? Хотя, почему нет. Если воруешь людей, кофе украсть тебе, что плюнуть, да? Наверное, удобно. Сцапал баночку, перекинулся в волка и в кусты.

Томми сам не заметил, что перешел на шутливый и довольно добродушный тон. То ли подействовали тепло и сытость, то ли смешное смущение голубоглазого, но блондин не сдержался и продолжил подтрунивать:

- А что еще ты воруешь? То вино, что вчера пили, ворованное? А, может, зайца, что ели вчера и сегодня, ты тоже вовсе не на охоте поймал? Зачем напрягать пушистый зад, если можно в ближайшем супермаркете стырить! А футболка это, что на тебе, тоже из магазина? Еще вчера, наверное, с ценником лежала.

Томми почти улыбался, потому как видел - Адам совершенно беззащитен перед его остротами. Похоже, парень не знал как реагировать на юмор и смешно краснел, кусал свои пухлые губы и забавно косился на Томми, при этом избегая смотреть ему в лицо. И лишь на последней фразе оборотня словно подбросило. Хватил Томми за руки и притянул прямо через стол к себе. Грозно свел черные брови и рявкнул:

- Зачем ты издеваешься? Я не ворую одежду - я вовсе не нищий, у меня есть деньги. Но... не очень много. Я трачу их на этот дом - на электричество, воду, газ. Стараюсь экономить, конечно. Еду я тоже иногда покупаю, а иногда добываю, и ничего в этом стыдного не вижу. Я хочу и беру - мне никто не нужен, чтобы спрашивать разрешения!

Оборотень, похоже, по-настоящему разозлился, не понял, что над ним шутят, и Томми это обстоятельство неожиданно позабавило. Ну да, с какой радости у оборотня оказалось бы развито чувство юмора, если он особо не общается с людьми?

- Слушай, Адам, или как там тебя... Я не издеваюсь, а шучу! Это немного другое. Ты совсем одичал, с людьми вообще не общаешься что ли? Не знаешь о такой вещи, как юмор?

Блондин выдернул руки из захвата и выжидающе глянул на оборотня. Так и подмывало забросать волка вопросами, но Томми из последних сил давил свое неуемное любопытство - он не должен интересоваться жизнью своего похитителя! Не должен спрашивать о личном, о прошлом - это шаг к сближению, которое в данной ситуации смешно и ненужно.

- Юмор или не юмор, не знаю. Он не очень смешной. Во всяком случае, мне смеяться не хочется! Вот лучше скажи мне, Томми, у тебя есть... пара?

Кажется, это существо вообще не имеет понятий о манерах. И о личном пространстве человека. И о его личной жизни. И о ведении разговора. И о...

- Ну, я имею в виду, есть ли у тебя партнер? Человек, с которым ты спишь в одной постели? Который делит с тобой дом и еду?

Странные пронзительно-голубые глаза требовательно глядели. Даже не моргали, точно Адам боялся пропустить ответ. И Томми выдержал этот испытывающий взгляд. Слегка приподнял подбородок, стряхнул челку с лица - смотрел сквозь полуприкрытые длинные ресницы на оборотня и врал напрополую.

- Да. У меня есть любимая. Ты, наверное, это имел в виду? Она не только делит со мной постель, "делит дом и еду", но и помогает мне во всем. Не знаю, как там у вас, у оборотней, но у нас половой акт обычно означает чуть больше, чем удовлетворение естественных потребностей!

Черноволосый опустил глаза и отвернулся. Некоторое время молчал, а потом задал следующий вопрос:

- Она будет искать тебя?

Томми с готовностью кивнул:

- Да, разумеется. Она уже ищет, ведь я не позвонил. Слушай...

Томми теперь сам подался к черноволосому. Даже едва коснулся его руки, белокожей настолько, что казалось, парень ни разу не грелся под лучами солнца. Начал осторожно:

- Слушай, Адам, отпусти меня. Я обещаю, что забуду о тебе, как только выйду за эту дверь. Я не злопамятный, да ты и не сделал мне ничего, из-за чего бы я стал одержим местью. Давай просто расстанемся, точно два незнакомых...

- Нет.

Голос тихий, но твердый.
Оборотень некоторое время наслаждался ощущением пальцев пленника на своей коже. Не смотрел на Томми, зная, что снова увидит то выражение лица - то, которое он уже видел утром. То, с которым на него, Адама, пару раз смотрели случайные свидетели его "необычности".
Томми тем временем начал было убеждать снова, но оборотень категорично мотнул лохматой головой:

- Ты снова врешь, Томми. Я тебе не сделал ничего, говоришь? А как же то, что ты говорил раньше?

- Раньше? Что я говорил? Что я все забуду и уйду! И...

- Хватит!

Адам вдруг вскачил из-за стола, шагнул к Томми и цапнул его за плечи. Сжал крепко и вздернул на ноги. Притянул к своей груди, блистая глазами. А потом глухо спросил:

- Ты упоминал насилие, Томми! Скажи, я... изнасиловал тебя?

- Это не имеет значения. Я тебя прощу и...

- Нет, не верю!

Оборотень скрипнул зубами и отпустил Томми так же резко, как и схватил. Сгреб их тарелки со стола и заторопился на кухню. Завозился там, включая воду, а спустя пару минут резким тоном сообщил:

- Не будем об этом. Я никогда не смогу оправдаться за содеянное, а ты не сможешь простить. И я не могу отпустить тебя, Томми. По крайней мере, пока.

- Пока?

У Томми от возмущения даже дыхание перехватило. Скинул с себя красный плащ и с вызовым скрестил руки на груди:

- Пока что? Пока не насытишься моим телом сполна?

Оборотень что-то буркнул себе под нос - что-то, похожее на ругательство - и развернулся. Глаза блестнули странным азартом, и Томми даже готов был поклясться, что разглядел в них ответный вызов.
А потом нахальное "животное" сообщило:

- Честно? Я не знаю пока, что мне с тобой делать. Не знаю, смогу ли немного смягчить твою неприязнь. Не знаю, о чем нам с тобой общаться - у нас же нет ничего общего. Не знаю, смогу ли спать спокойно, зная о твоей ненависти. Не знаю, кто ты на самом деле, и что из того, что говоришь, правда, а что ложь. Но знаю, что... не могу отпустить тебя пока. А еще знаю, что меня к тебе необъяснимо влечет! Прости, но... ты не соврал мне о том, что твоя пара женского пола?

И Томми смачно и от души матюкнулся. Хлопнул ладонями о стол со всей дури и отшвырнул ни в чем неповинный, стоящий рядом стул. Схватил свой красный плащ и почти бегом бросился к лестнице. Перешагивая через ступеньку, влетел на второй этаж, в "свою" комнату. В ту самую свою комнату, в которой был заперт всю ночь и в которой проснулся утром. Захлопнул с силою дверь и повалился тут же, около двери, на пол. Зарылся носом в красную теплую ткань и расплакался.

Часть 8. Интуиция


Нежные руки, нежные...
Тонкие, белоснежные.
Слабые руки, дрожащие,
Сердце забрали пропащее.


Прошло минут десять, прежде чем Томми удалось успокоиться. Обнаружил себя на полу, согнувшегося пополам, у самой двери. Медленно поднялся, вытирая совершенно мокрые щеки, скинул челку с глаз. Некоторое время глубоко дышал, пытаясь понять, как это он тут так рассиропился, а потом двинулся к окну. Облокотился о подоконник и бездумно уставился сквозь решетку на картинку зарождающегося дня.
Совсем рассвело. Раннее слабенькое солнце тронуло верхушки деревьев, сделало их золотисто-рыжими, но пока не смогло добраться до земли и кустов, до сада, что раскинулся прямо под окнами Томовой "темницы". Сад был яблоневый, совершенно запущенный, заросший - тут даже подошло бы слово уродливый - видно было, что его давно не касалась рука хозяина. Сейчас сад был сизым от утреннего тумана, и Томми, как не вглядывался, так и не смог увидеть, есть ли там забор.
Постоял еще некоторое время. Дышал теперь спокойно и медленно. Думал о том, что нельзя больше поддаваться своим чувствам, просто нельзя! Отчаявшись, он фактически сдастся. А что дальше? Будет домашней игрушкой лесного дикаря? Эдакой всегда доступной забавой, которую легко и незатратно содержать? Нет. Пусть он не сможет справиться с этим гадом, но он может отстаивать себя и свое тело до конца. Или может достать оборотня так, что тот сам захочет избавиться от своего пленника. Избавиться, да... Вот только, каким способом? А если все же убьет?
Тупик.

Смотрел еще несколько минут на лес за окном, поневоле представляя, как он сейчас вырывается на свободу и бежит что есть силы по этому дикому саду. Даже глаза закрыл, чтобы видеть четче. Но потом вздрогнул и распахнул ресницы, испугавшись слишком четкого видения и своего бешеного желания оказаться на воле, испугался, что снова впадет в отчаяние. Повернулся и застыл, наткнувшись взглядом на Адама, что стоял на пороге. В глазах стеснение, а в руках какие-то тряпки.
Принесла нелегкая...

- Ты теперь будешь за мной по пятам ходить, так? Чего подкрадываешься? Боишься, что я снова спер у тебя нож?

Томми говорил совершенно спокойно и твердо. Самообладание полностью вернулось к нему, и сейчас его просто нервировало то, что волк нарушил течение его мыслей, его размышления о побеге.
Адам же опустил глаза на вещи в руке, потом поднял их на пленника, сообщил:

- Нет, не буду. Пусть это будет твоя комната, и я в следующий раз обязательно постучу. Просто... Я отвык от этого всего. Ты прости. Я вот принес тебе вещи на смену. Они, конечно, будут тебе великоваты, но вдруг что-то более-менее подойдет. Еще мне думается, ты непротив был бы принять ванну. Ты вчера в лесу, похоже, несколько раз падал, испачкался весь. Да и рана - ее надо омыть и заново перевязать. Вот.

Проговорил и отвел глаза. Переступил с ноги на ногу, потом еще и еще, ожидая ответа.
Томми смотрел на оборотня со странными чувствами. С одной стороны, жутко хотелось как следует вмазать по красивой морде за абсолютную наглость - какая, твою мать, забота и предупредительность! Упал и испачкался? Ну да, а ничего, что это ты, зараза, запугал и заставил бежать до изнеможения? И что же ты не упомянул про изнасилование, гаденыш? Тогда он, Томми, тоже здорово испачкался!
С другой стороны, Томми не видел смысла в нападении. Оборотень его легко скрутит и просто добавит его телу боли, а Томми и так неважно себя чувствовал из-за раны.
Поэтому пару минут поразглядывав Адама и позабавившись его неуверенному виду и бегающим глазам, Томми ответил:

- Хорошо, ванная - это дело. И вещи положи, я их померяю.

У оборотня глаза на лоб полезли от удивления, но, поняв, что ему не послышалось, он в два счета приблизился к Томми и затараторил:

- Вот это рубашка, теплая, на вечер. Еще есть две футболки - у меня их всего три, но мне одной хватит. Еще есть вот такие два свитера - они мои, но ты говорил, что мерзнешь... В общем, возьми все это, померяй. В конце концов, если будет велико, то тут никто тебя не увидит. Главное, чтобы была сменная одежда. А я пока ванную приготовлю, хорошо? Она совсем новая - я специалистов из города вызывал, чтобы они сделали все по высшему классу. Еще поищу полотенца. И что-нибудь, чем можно рану перевязать.

Он почти впихнул вещи Томми. А потом быстренько ретировался, прикрыв за собой дверь.


Когда Томми залез под горячие и мягкие струи воды, поневоле почувствовал негу. Кожа в местах царапин саднила, но это нисколько не портило чудесные ощущения. С тела сбегала почти коричневая вода и, кажется, даже дышать стало легче после того, как кожа очистилась от пыли, земли, спермы и крови вчерашней ночи. Правда, две мысли не давали расслабиться и отдаться процессу водного релакса полностью. Первая была о том, что рана болит сильнее, чем вчера, а вторая - что за дверью бродит ненавистный оборотень, которому может вполне взбрести в голову войти. А тут он, Томми, спрятанный лишь бордовой шторкой.
Но вскоре Томми полностью согрелся, к тому же в ванной так приятно пахло деревом и хвоей, что понемногу и эти неприятные мысли отпустили. Он неспеша скользил мягкой мочалкой по разгоряченной коже, снова и снова намыливался мылом, пахнущим сиренью. Включил душ сильнее, до брызг, и долго стоял под ним, слушая шелест струй воды и по-новой раздумывая над своим положением. В какой-то момент опустился на дно ванны, ощущая странную слабость. Но тут же вскачил как ошпаренный, когда услышал щелчок замка.
Он не видел оборотня через шторку, но точно знал - тот зашел внутрь. Томми уже было открыл рот, намереваясь закричать, чтобы зверь проваливал, но услышал несмелое:

- Я тут полотенце принес. Кладу на скамейку. Еще, не знаю, могу ли довериться тебе... В общем, тут есть бритвенный станок. Еще я не ношу дома тапки, но нашел пару для тебя. Ты нормально себя чувствуешь? Ты так долго паришься. Вряд ли с такой раной это можно.


Умолк. Долго ждал ответа, но кроме шума воды так ничего и не услышал. Упрямо начал снова:

- Томми, тебе пора выходить.

Тут Томми не утерпел:

- Слушай, ты обещал не ходить за мной хвостом, помнишь? Я в курсе про рану и скоро вылезу. Спасибо за заботу и за одежду, но, можно, ты выйдешь сейчас отсюда? Я не привык мыться не один.

Молчание пару минут, а потом:

- Как это, не привык? Ты же говорил, у тебя есть пара? Ну, девушка... Вы не моетесь вместе?

Томми тихо выматерился. Он издевается что ли? Зайти в душ к голому человеку и начать выспрашивать про особенности их личной жизни? Неотесанная скотина.

- Черт, Адам... Выйди, я хочу домыться в спокойствии и в одиночестве! И да, у меня есть девушка, но это не значит, что я должен любить вместе с ней мыться. Прикинь - есть на свете такие люди, как я, которые не любят мыться с кем-то! Ты не знал? Вот теперь знаешь. Какие еще вопросы?

Томми постарался взять себя в руки и последнюю фразу проговорил вполне спокойно и миролюбиво. Похоже, даже слишком миролюбиво, ибо оборотень, явно решив, что последний вопрос Томми был на полном серьезе, ответил:

- Вопросы? Эээ... да, есть. Вот скажи, здесь удобно? Ну, в смысле, может не хватает чего? А еще насчет тепла. Наверное, когда выходишь из душа, здесь прохладно. Может что-то типа маленькой печки сделать? Как думаешь?

Томми закатил глаза. Нет, он реально серьезно? Вот стоит сейчас за душевой шторкой, за которой моется он, Томми, совершенно голый, и на полном серьезе пытается вести светские беседы? Скорее всего издевается. Точно, издевается.
Томми поистине проявлял чудеса выдержки. Немного нервно начал в третий раз намыливать себе спину, отвечая при этом совершенно невозмутимо:

- Ну, если хочешь, чтобы было уютнее, можно коврик на пол постелить. Можно на скамью при входе что-то типа покрывала кинуть. Ну, и накупить всяких гелей, бальзамов, а то у тебя одно вонючее мыло. И, конечно, должен быть обогрев. Я тут парю-парю, а выйду вытираться и моментом замерзну - так не прикольно, сечешь? Так что, думай. А теперь, если дискуссионная минутка закончилась, и ты не имеешь больше ко мне столь же важных и безотлагательных вопросов, можно я все-таки домоюсь в одиночестве?

Несколько секунд за шторкой была полная тишина. Наконец, Адам ответил, правда слишком уж властным тоном:

- Да, я ухожу. Ты только заканчивай с мытьем. Повторяю, тебе не стоит с раной так долго париться.

Томми еле сдержался, чтобы не послать своего заботливого "тюремщика". Дождался, когда за оборотнем скрипнула дверь, и снова подставил розовое лицо под горячие струи.
Вот так. Хорошо. Надо как следует отмыться...


Вышел из ванной минут через десять. Разумеется, в одежде, выданной оборотнем.
Адам, сидевший в комнате с кофе, вдруг резко уткнулся носом в собственную чашку. Что-то сосредоточенно в ней рассматривал, пока Томми преувеличенно медленно шествовал мимо него к дивану. Уселся, закатал немного рукава и окинул неприязненным взглядом склоненную черноволосую голову. Съязвил:

- Ладно, можешь не прятать свою лыбу. Я даже ее на твоем затылке вижу. Что, я так смешон в этом, да?

Оборотень поднял голову. Нижняя губа закушена, а глаза светятся смехом. Именно светятся. Очень красивые...
Томми даже весь подобрался. Это еще что за мысли? Опять. Чертов колдун, небось думает, что неотразим? Ни хрена подобного! Пусть пялится своими зенками и лыбится во все свои белые зубы - он, Томми, будет холоден и равнодушен. Он, Томми, видел парней и попривлекательнее. Хотя...
Твою мать.

- Ты в этой рубашке, как в бабушкиной ночнушке. Такой смешной и мил.., то есть, я хотел сказать - в принципе, тебе идет. Даже очень!

Волк блестел смеющимися глазами и из последних сил сдерживал ползущие в стороны уголки губ. Томми казался в этот момент самым милым и притягательным существом, что ему доводилось встречать. Самым хрупким, нежным и нуждающимся в заботе и преданности. Адам снова закусил губу, только чтобы не начать сыпать комплиментами - ясное дело, Томми разозлится и отвергнет его поползновения. На что, безусловно, имеет право. Но нет, не улыбаться этому его нелепому милому виду невозможно!
Томми, так и не сумев разозлиться на улыбающуюся физиономию напротив, искуссно делал вид, что хмурится.

- Да уж, верю, что смешной. Кажется, кто-то говорил, что здесь никого нет и мне некого стесняться! А теперь ты сидишь и в открытую угораешь надо мной? Очень мило, Адам. Я реально рад, что тебе весело! Может, мне еще что померять?

- Прости меня. Я не буду больше.

Они секунду смотрели друг другу в глаза - улыбающиеся и теплые - а потом, почувствовав странное напряжение, отвели взгляды.
Адам опустил голову и, пытаясь унять сорвавшееся вскачь сердце, уставился на темную гладь кофе в чашке. А там, в отражении, ему привиделись во всей своей красе и притяжении большие, кофейные глаза. Они пристально смотрели прямо на него, не мигая, а потом вдруг точно устали и медленно закрылись...

- Ты говорил, что есть, чем мне перебинтоваться?

Оборотень вздрогнул и поднял голову.
Пару секунд Томми казалось, что черноволосый смотрел точно сквозь него, но волк почти сразу сорвался с места. Исчез в своей комнате и появился уже с медикаментами. Бинт, перекись водорода, пластырь, вата. Выложил все это рядом с Томми, а потом... потянулся к боку блондина. Сразу же получил смачный шлепок по руке и вскинул недоумевающий взгляд на Томми.
Тот сидел, вжавшись в спинку дивана, и огромными глазами смотрел на придвинувшегося волка.

- Не смей меня трогать.

Томми хотел сказать это твердо и властно, но получился какой-то жалобный писк.
Адам начал было пояснять:

- Я хочу помочь сделать перевязку...

- Нет, не надо. Я сам.

- Томми, самому себя неудобно перевязывать, да и опыт нужен...

- Я же сказал - я сам!

- Ладно. Как скажешь.

Адам поднял руки, показывая, что сдается, и встал с дивана. Пересел за свой маленький столик, взял было чашку, но, заглянув в коричневую жидкость, передумал пить. Отодвинул. Наблюдал за тем, как Томми собирает все принесенное в свободную полу рубашки и нетвердо двигается к лестнице. Спросил:

- Куда ты?

- В свою комнату. Я не собираюсь перед тобой раздеваться.


Когда Томми проснулся было уже далеко за полдень. Тщательная ванная, болезненная перевязка самого себя вытянули из него все силы, и блондин просто-напросто заснул на своей жесткой кровати, накрывшись теплым красным покрывалом. Причем, даже не помнил как давно заснул.
Однако, сон, похоже, пошел ему вовсе не впрок, ибо, проснувшись, совершенно не хотелось двигаться. Все тело словно налилось свинцом, руки и ноги снова отчаянно мерзли, а голова слегка кружилась. И Томми смирился - остался лежать, бездумно уставившись в потолок.
Однако, покой его продлился недолго. Минут через двадцать в комнату сунулась черноволосая голова. Оборотень бесшумно скользнул внутрь, опять не думая спрашивать разрешения, и уселся в ногах блондина.
Молчал, просто сидел, однако не сводил ярко-голубых глаз с лица Томми. Наконец, тот не выдержал. Тяжело вздохнул:

- Ну, чего тебе?

Адам с готовностью начал объяснять:

- Зашел узнать, как дела. Ты пытался сделать себе перевязку и, кажется, заснул. В общем, я все поправил и...

- Что ты сделал?

Сил повышать голос не было, поэтому Томми просто хмуро свел брови.
Адам зачастил:

- Ну, имею в виду, я перевязал тебе и оставил дальше спать. Мне кажется...

- Я же тебе объяснил - я не хочу, чтобы ты меня касался!

Снова полушепотом. Самочувствие - дрянь.

- Томми, ты фактически потерял сознание! Я не мог так тебя оставить - с открытой незабинтованной раной!

- Черт... Как ты добр! А что ты хочешь за свою "доброту", Адам?

Яркие глаза обиженно глянули:

- Я ничего не хочу. Зачем ты так? И вообще, я пришел сказать, что вижу - рана воспалилась. Нужны антибиотики, иначе у тебя может случится лихорадка! В общем, я отлучусь ненадолго. Здесь есть городишко неподалеку...

Томми неожиданно стало смешно:

- Ты считаешь эта царапина может быть опасна? Прямо вот так с ходу диагноз мне ставишь? Адам - ты доктор?

Еле удерживая тяжелые веки смотрел, как теперь волк закатил глаза и недовольно поджал губы. А потом начал объяснять Томми, точно малышу неразумному:

- Любая царапина опасна, если в нее попадает зараза. И да, Томми, я собираюсь вылечить твою рану. Зря я что ли волок тебя сюда? А насчет диагноза - вообще-то, у оборотней, как и у волков, очень развито обоняние и интуиция. Я чувствую твой жар, Томми.

Томми улыбался красными горящими губами и даже почти не злился. Он и сам чувствовал свою температуру. Ему вдруг все стало видется немного в комедийно-комиксовом ключе - он забавлялся, глядя на тревожные ярко-голубые глаза, на смешные спутанные космы Адама, на невероятное, но такое искреннее бесстыдство, с которым тот говорил о своенравном похищении его, Томми.
Вдруг проснулось любопытство, и Томми, продолжая улыбаться, спросил:

- Так зачем ты меня похитил? Почему именно меня, а, чудовище?

И услышал вполне серьезный и быстрый ответ:

- Не знаю. Я не помню. Могу лишь сказать - у нас сильная интуиция. Чутье, если тебе так понятнее. Волк внутри меня, видимо, решил, что ты - моя пара, а я - твоя. Вот такие дела, Томми.

Часть 9. А у врага глаза красивые..
Раз и два, начинается игра.
Три, четыре, держим круг пошире!
Пять - на "пять" нужно убежать.
Мы же ждем "семь-восемь" -
Сыграем. И не струсим.

Когда Томми очнулся, был уже глубокий вечер.
Обнаружил себя лежащим на кровати Адама, под его одеялом, обнаружил, что лежит совершенно обнаженным. Но сил волноваться об этом совсем не было. Он с трудом перекатил голову в сторону неяркого источника света на прикроватной тумбочке. Некоторое время рассматривал миниатюрную свалку из каких-то таблеток, пузырьков, бинтов, ваты. Среди всей этой мелочи возвышалась бутылка водки, которую Томми разглядывал с некоторым недоумением. Пока не сообразил, что, похоже, оборотень его натирал этой самой водкой, чтобы сбить температуру.
От этой мысли бросило в жар, и Томми откинул одеяло. Но, полежав минуту, натянул его обратно - мысль о том, что Адам снова видел его обнаженным, снова без разрешения касался его тела, жгла огнем.
Но, когда черноволосый бесшумно скользнул в комнату, неся в руках небольшой тазик с водой, ругаться на него у Томми не хватило духу.
Оборотень выглядел усталым и помятым, взмокшие волосы свисали на глаза, а майка вся была в разводах пота. К тому же он с такой искренней заботой смотрел на больного, что Томми неожиданно для самого себя вдруг улыбнулся:

- Смотрю, ты тут развел бурную деятельность по моему спасению?

Адам невесело хмыкнул и, поставив тазик на пол у кровати, осторожно опустился на постель к больному.

- Да уж, развел. Ты заставил меня здорово попотеть и поволноваться. Как ты сейчас себя чувствуешь?

Спросил и потянул руку к лицу Томми.
Блондин непроизвольно дернулся, но не отвернулся. Большими глазами смотрел на Адама, пока тот прижимал свою теплую ладонь к его лбу.

- Ты молодец, справился! Температуры почти нет.

Оборотень сообщил это с нотками облегчения в голосе и сразу убрал руку со лба блондина, а потом несмело глянул из-под черной челки:

- Ты прости... Мне пришлось раздеть тебя и несколько раз растереть водкой. Температура поднялась раньше, чем я привез антибиотики. Ты фактически потерял сознание и... Я вернулся и увидел тебя в таком состоянии, понял, что надо действовать быстро и использовать все способы сбить жар. Пришлось несколько часов воевать с температурой. Как ты сейчас себя чувствуешь? Рана болит? Голова не кружится?

Томми несколько раз сглотнул, ощущая дикую сухость в горле, и даже пошутил, разглядывая бутылку с водкой:

- Ну, если принять во внимание количество водки, исчезнувшее из бутылки, и учесть, что все это теперь втерто в меня, то я должен чувствовать себя просто охрененно! Вечер начался почти весело!

Чувствуя на себе озадаченный взгляд голубых глаз, Томми сжалился и, улыбаясь, пояснил:

- Адам, это шутка. Я чувствую себя неважно, но явно терпимо. Рана вроде болит несильно, так что... В общем, спасибо.

Посмотрел, наконец, прямо в глаза оборотню, который не сводил с него взгляда. Странного, жадного, ищущего взгляда. Взгляда, от которого становилось неуютно и что-то дрожало внутри.
Настроение Томми резко поменялось - он не хотел, чтобы Адам на него так смотрел, не хотел испытывать странную эту дрожь от его взгляда. Поэтому следующая его реплика получилась не столь доброжелательной:

- Наверное, ты очень хочешь, чтобы я выжил, иначе не с кем будет играться ночами?

Не думал начинать заново, но слова вырвались сами, против воли. Наблюдал, как голубые глаза потемнели и спрятались под черными ресницами.
Оборотень некоторое время молчал, не глядя на Томми, а потом потянулся к градуснику:

- Давай померяем все-таки температуру. Надо теперь каждый час мерять, и если поползет, то принимать жаропонижающее. Еще я сделаю тебе теплого чая и... Томми, я принес воду - надо стереть пот с тела.

Произнес это, но так и не поднял глаз. Протянул градусник блондину.
Но Томми и не подумал брать предмет из рук Адама. Рассматривал бледное лицо и нахмуренные брови оборотня. Слегка повысил голос:

- Зачем ты разыгрываешь спектакль передо мной, Адам? Строишь из себя добренького доктора и няньку в одном лице? Чего ты добиваешься? Чтобы я стал испытывать к тебе симпатию? Благодарность?

Черноволосый проигнорировал вопрос. Тряхнул головой, моментально напомнив лохматого волка, и протянул градусник повторно.
Но Томми не уступил:

- Ты хочешь со мной подружиться? Ты понимаешь, что это невозможно? Что ты хочешь, ответь мне!

Голос Адам прозвучал глухо и раздраженно:

- Я хочу сейчас, чтобы ты просто взял градусник.

И сунул его почти под нос Томми.
Тот же несильно шлепнул по протянутой руке. Велел:

- Ты не ответил! Посмотри мне в глаза. Посмотри, Адам!

Волк нехотя повернул голову. Взглянул на больного.
И тогда Томми начал:

- Слушай, давай начистоту. Я благодарен тебе, что ты меня вылечил, что ухаживал тут за мной, но, думаю, и тебе и мне понятно, что делаешь ты все это не из-за доброты душевной. Если бы ты хотел сделать доброе дело, то вызвал бы мне скорую или, в крайнем случае, отвез бы в ближайший город в больницу. Но тебе это не нужно. Ты лишь думаешь о том, что нужно именно тебе. Поэтому прости, но я не буду притворяться, что мое отношение к тебе улучшилось. Это не так Адам. Мы с тобой далеко не друзья! Я по-прежнему у тебя в плену, а ты в любой момент можешь причинить мне вред. Или, может, ты передумаешь и все же отпустишь меня? Тогда я поверю в твое доброе отношение.

Последние слова Томми против его воли прозвенели надеждой. Он ловил взгляд оборотня, но тот опустил голову и, с минуту подумав, отрицательно покачал головой. Начал оправдываться:

- Прости, я не могу - я уже говорил. Я не хочу в клетку или в какую-нибудь лабораторию. Я просто думал...

- Не стоит! Все ясно.

Томми перебил его и протянул руку к градуснику. Пытаясь придать голосу невозмутимости, проговорил:

- Давай. Я померяю.

И, получив прохладное стекло в руку, докончил:

- А теперь выйди отсюда.

Оборотень начал было:

- Тебе нужно вытереть пот и...

- Я сам сделаю. Ты и так много сделал для меня. Можешь заняться какими-нибудь делами. Или у оборотней нет особых дел, кроме охоты на людей?

Адам едва заметно вздрогнул и, больше не взглянув на пленника, вышел из комнаты.


Прошло около полутора часов, прежде чем Томми почувствовал, наконец, себя лучше. Он отерся полотенцем, смоченным в теплой воде - избавился от ощущения липкости и нечистоты кожи. Головокружение и тошнота отступили, и ему через какое-то время захотелось сесть. Сесть, а еще желательно одеться. Но звать оборотня и просить о чем-то ему совсем не хотелось, поэтому он самостоятельно подтянулся на дрожащих руках и принял вертикальное положение. Уложил подушку повыше и откинулся на нее спиной, натянул одеяло до груди. Теперь было удобно и хорошо. Еще бы так сильно не мучала жажда.
Некоторое время рассматривал обстановку спальни. В первое свое посещение ему было как-то не до этого, а сейчас больше нечем было себя занять.
Обстановочка, надо признать, была достаточно недурственной. Во всяком случае, лучше, чем в других частях дома. Ха, видимо, волк любит проводить здесь время!
Гладкие брусья дерева стен создавали ощущение уюта и защищенности, а небольшое кресло, круглый столик и торшер прямо-таки манили сесть и с бокалом коньячка почитать книжку/газетку/новости интернета. В высоком шкафу из темного дерева, как уже выяснил Томми, Адам хранил свою немногочисленную одежду. А вот небольшой и явно старинный комод вызвал интерес у Томми. Там вполне могло оказаться что-нибудь нужное для побега, например, ключи от входной двери - где-то же волк их держит, не все время таскает с собой? Или же телефон. Вряд ли оборотень тут живет вообще без связи с миром.
И Томми не смог терпеть даже пары минут. Глянул на полуоткрытую дверь, в которой вот уже как полтора часа не появлялась черноволосая голова его "тюремщика", и опустил ноги на пол, влез в принесенные Адамом тапочки. Пару секунд собирался с духом и с силами, а потом медленно, стараясь не тревожить рану, встал. Легкое головокружение прошло почти сразу, и Томми двинулся к комоду, на ходу подцепив рубашку со стула. Натянул ее пока шел, но застегивать не стал, понимая, что с этим обычным делом ему не справиться из-за дрожащих от слабости пальцев.
Конечно, комод оказался закрыт. Томми несколько раз подергал за красивые ручки, но без особой надежды. Постоял некоторое время, озираясь по сторонам в поисках того, что могло бы однажды ему пригодиться. И вдруг наткнулся взглядом на фоторамку, что стояла на высоком шкафу.
Она была не слишком большой и к тому же невероятно пыльной, поэтому Томми, некоторое время понапрягав зрение в попытке разглядеть лица на фото, быстро бросил это занятие. Аргументировал для себя тем, что ему не должны быть интересны личные дела оборотня.
Вернулся к кровати, почувствовав знакомую слабость. Лег, откинувшись на подушку, и притянул на ноги одеяло. Чувствовал страшную жажду, такую, что язык прилеплялся к небу - видимо, это все из-за антибиотиков. Но оборотня упрямо не звал.
Сам Адам больше не появлялся. Томми слышал периодически его шаги, слышал звяканье посуды и шум воды. А пару минут назад в спальную проник запах чего-то съестного - похоже, черноволосый готовил еду.
Томми даже не ожидал, что его желудок способен издавать такие звуки. Блондину в какой-то момент показалось, что эти его желудочные завывания должен слышать Адам за стеной. В итоге, когда спустя минут двадцать на пороге появился оборотень с дымящейся тарелкой супа в руках, Томми ожидающе выпрямился и непроизвольно облизнулся, не сводя взгляда с еды.
Адам же, аккуратно ступая, приблизился и поставил горячее блюдо на прикроватную тумбочку. Слегка улыбнулся отчаянно голодному и растрепанному виду больного. Адам совершенно не помнил, что сотворил с этим хрупким существом ночью, но даже сейчас, днем, чувствовал к нему невероятное притяжение. Настолько сильное, что пугался и терялся, ни разу в жизни не испытывая такого сильного влечения к другому существу.

- Если хочешь, могу еще хлеба принести.

Томми только глянул большими глазами и неуверенно кивнул, хватая тарелку со столика. А через минуту еще и с удовольствием впился зубами в мягкий душистый хлеб.

Когда суп был буквально проглочен, блондин откинулся на подушки и посмотрел на дверь. Он ел и не видел, когда ушел Адам, но теперь что-то похожее на угрызения совести зашевелились в душе. Он же даже спасибо не сказал! Хотя, с чего бы переживать? Оборотень кормит его с той же целью, с которой спасал от жара, то бишь - для себя. Нечего ему, Томми, в благодарностях рассыпаться!
Блондин сполз ниже по подушке и попытался уснуть. Однако минут через десять поймал себя на том, что прислушивается к тому, что происходит вне спальни.
Слышал тихие шаги - похоже, ближе к территории кухни. Слышал, как волк поставил чайник, как сел, шкрябнув ножками стула по полу. Потом встал и налил, судя по запаху, свое пойло, которое он называл кофе. А потом затих.
Томми безуспешно пытался задремать, но сон, как рукой сняло. А вскоре ко всему прочему снова захотелось пить. Сел на кровати, поджал под одеялом колени, смотрел некоторое время на дверь. Но волк не приходил. Тогда Томми негромко позвал:

- Адам!

Черноволосая голова показалась в проеме двери, когда Томми еще и последнюю букву не успел произнести. Оборотень выглядел испуганным и сразу спросил:

- Что, тебе не хорошо?

Но в комнату не зашел, смотрел с порога на замершего на постели больного.

- Нет, все нормально. Я... хотел сказать спасибо за еду.

Карие глаза изучали вытянувшегося у стеночки волка - высокую подтянутую фигуру, стройные плечи, тонкие запястья, босые ступни, и одежду, явно не новую.
Адам же только кивнул на последнюю реплику блондина и развернулся, намереваясь уйти, но в этот момент Томми вдруг произнес:

- Подожди... Зайди.

И едва сдержал улыбку от того, с какой скоростью оборотень запрыгнул в собственную спальню, довольно уселся в ногах у Томми и сразу сделал комплимент, блистая ярко-голубыми глазами:

- Ты выглядишь явно лучше! Бледный пока, но все же не так сильно, как был. Как тебе супчик? Может, добавки принести? Я много наварил, и есть еще...

Он тараторил, проглатывая слова, пока Томми не перебил его слабым голосом:

- Нет, спасибо. Я без добавки обойдусь. Если тебе не сложно, можешь воды принести? Ту, что была в кувшине, я давно выпил.

Оборотень с готовностью сорвался с места. Принес в два счета стакан с водой и с явным удовольствием уселся обратно на кровать. Правда, теперь чуть ближе к Томми.
Смотрел, как тот пьет мелкими глоточками. Как задирает белокурую голову, выставляя беззащитную стройную шею, как тяжело вздымается его грудь в разрезе рубашки, как красивые пальцы цепко держатся за стакан, как тень от длинных ресниц ложится на бледные щеки. Оборотню безумно хотелось сесть еще ближе, чтобы рассмотреть своего красивого пленника, но настороженный взгляд карих глаз, брошенный из-под белой челки, заставил волка опустить любопытные глаза. Правда, не заставил отодвинуться.

- Спасибо.

Томми протянул стакан. Вздрогнул всем телом, когда пальцы Адама, теплые и грубые наощупь, коснулись кожи его рук. Снова встретились взглядами и снова ощутили то самое напряжение, которое накрыло их еще утром во время завтрака.
Желая разрушить это душащее непонятное напряжение Томми торопливо спросил:

- А что за город тут рядом? Недалеко?

Последовал неопределенный ответ:

- Маленький городишко. Всего в паре десятков километров.

Карие глаза изумленно расширились:

- Паре десятков? Подожди, а как же ты добирался за лекарством?

Адам отвернулся, молчал некоторое время. Но потом, ощущая на себе заинтересованный взгляд Томми, нехотя ответил:

- Ну... Я дружу с одним местным. Позвонил ему, и он меня словил на шоссе, подбросил до города и обратно.

Томми изумленно уставился на волка, переваривая информацию. Не выдержал и выпалил первое, что пришло на ум:

- Так у тебя все же есть телефон?

Теперь настала очередь Адама удивленно глянуть на блондина:

- Ну, да, а что такого? Я, конечно, живу достаточно давно отдельно от людей, но родился я и рос в городе. И я не какой-то чокнутый отшельник! Мне необходимы некоторые находки цивилизации - я привык к ним. У меня есть комп, есть радио и телефон. Есть пароварка, кофееварка и стиральная машинка. И холодильник есть, хотя, похоже, ты не обратил внимания. Другое дело, что я в последнее время не всем этим пользуюсь. Но они есть.

Услышав слово "телефон" Томми заметно оживился. В душе затеплилась сумасшедшая надежда когда-нибудь, когда волк отвлечется, добыть этот самый телефон. Он даже испугался, что радость от этого известия слишком явно отражается на его лице, поэтому поспешил сбить оборотня с толку и выдал следующий вопрос:

- А этот твой друг, он живет по-близости?

Адам сразу весь как-то напрягся, но, поразмыслив пару секунд, решил, что вреда от правды все равно не будет. Ответил осторожно, не в силах оторвать взгляд от красивых сильных пальцев блондина, сжимающих край одеяла:

- Он живет в паре километров отсюда. У него лесной домик... В общем, он немного странный, но вполне добродушный. А главное, не слишком любопытный. Я ему помог однажды, и теперь он иногда помогает мне.

И пока Томми пытался понять, полезна ли ему эта информация и как можно ее при случае использовать, Адам задал вдруг совершенно неожиданный вопрос:

- У тебя очень красивые руки, длинные крепкие пальцы. Скажи, ты музыкант?

Томми хлопнул пару раз ресницами, а потом посмотрел на свои руки, точно видел их впервые.
Оборотень между тем придвинулся ближе и почти сунулся носом под руку Томми. Сообщил:

- Я не очень в этом разбираюсь, но такие руки должны точно принадлежать музыканту. Да и весь твой внешний вид... Твоя модная стрижка, твое лицо - ты словно с обложки журнала! И вещи на тебе были такие классные. Я давно таких не видел, а в этом захолустье похожего не встретишь! Кто ты по профессии, Томми?

Томми открыл было рот, совершенно не собираясь вдаваться в подробности своей карьеры. Но вдруг ни с того ни с сего ему захотелось сказать правду, такую, которую он даже самому себе в мыслях не позволял говорить. Такую, которую загонял, забивал в самые дальние закоулки сознания. Некрасивую и абсолютно бытовую правду.
Почему именно сейчас и именно своему врагу? Сложно сказать. Может, потому что у врага глаза такие красивые...

- Я не музыкант и не звезда. Я совершенно обычный карьерист. Довольно удачливый, между прочим, но не слишком счастливый. Я работаю на одного денежного мешка и самодура, продаю гитары и... Не знаю, как ты догадался, но я мечтал когда-нибудь не продавать их, а взять и научиться играть. Да вот... времени не было, а может, стимула. Странно, что ты заговорил об этом. Почему?

И совершенно забыл отстраниться от Адама, когда тот придвинулся еще ближе. Настолько близко, что блондин мог как следует рассмотреть прозрачно-голубые глаза оборотня со звериными черными крапинами у зрачка. Забыл отстраниться и теперь смотрел, как зачарованный, на пухлые розовые губы, которые доверительно шептали:

- Я же говорил - звериная интуиция.

Части 10,11,12 в комментариях

---

Квинберт.Вена. И я там был, мед-пиво пил...

02.02.2015 в 19:47

Пишет  Youku Toshiku:

Queenbert-tour-2015 - шоу №12 - VIENNA - 01.02.15

1 февраля 2015 - Вена - мастер-пост

















































фото
www.krone.at/Musik/Queen_brillierten_mit_glamou...
www.rexfeatures.com/livefeed/2015/02/01/queen_a...
www.facebook.com/ellie.goranova/media_set?set=a...
ellieg.smugmug.com/Queen-and-Adam-Lambert-in-Wi...
www.facebook.com/marco.carniel.353/media_set?se...

видео:

One Vision

www.youtube.com/watch?v=wmJ0YcJqY8w

Stone Cold Crazy

www.youtube.com/watch?v=gQzenD4SVdg

Another One Bites The Dust

www.youtube.com/watch?v=QY4SABPNzjs
+1 - www.youtube.com/watch?v=qHvZDFIkTTs

Fat Bottomed Girl

www.youtube.com/watch?v=mAP3SIXy2jk
+1 - www.youtube.com/watch?v=s3k5uRjyecs

In The Lap Of The Gods

www.youtube.com/watch?v=sy8M3mdZEQ4

Seven Seas Of Rhye

www.youtube.com/watch?v=InGLL8ySKsw

Killer Queen

www.youtube.com/watch?v=bIhVIZooews

I Want To Break Free

www.youtube.com/watch?v=cF8VhG1Yjbw
+1 - www.youtube.com/watch?v=bVZbB-uqJEY

Somebody To Love

www.youtube.com/watch?v=7Z7e5_rJ8Rc

Love Of My Life

www.youtube.com/watch?v=2TmzSSKtNgE

Under Pressure

www.youtube.com/watch?v=USnFBUaKaHs

Save Me

www.youtube.com/watch?v=iB4WQlobjA4
+1 - www.youtube.com/watch?v=vZec-6X00Pk

Who Wants To Live Forever

www.youtube.com/watch?v=LC3WT8J5EKY

Tie Your Mother Down

www.youtube.com/watch?v=VymTdPwsW5g

Gimme that love

www.youtube.com/watch?v=-sA9Y8blKVg
+1 - www.youtube.com/watch?v=NKGZyeZeKJs

I Want It All

www.youtube.com/watch?v=sCVHbNR4zu0
+1 - www.youtube.com/watch?v=h1p3ulnaWlg

Crazy Little Thing Called Love

www.youtube.com/watch?v=bjSaZUVXGdc

Radio Ga Ga

www.youtube.com/watch?v=YuqHkqrGLF8
www.youtube.com/watch?v=Uif0YQPdGlA + www.youtube.com/watch?v=tZc5h3qlGY4

Bohemian Rhapsody

www.youtube.com/watch?v=D6lpyc-rCn0
+1 - www.youtube.com/watch?v=wQFnG5KbMu8


We Will Rock You

www.youtube.com/watch?v=ExtQ01vsCRo
+1 - www.youtube.com/watch?v=rmynPM13XVE
+2 - www.youtube.com/watch?v=pfysMEqH7C8

We Are The Champions

www.youtube.com/watch?v=pJqY9BsDs9Q

www.youtube.com/user/galvanization85/videos
www.youtube.com/channel/UCSb9QZTsWZjkba0BbqYDOA...
www.youtube.com/user/es2012v/videos
www.youtube.com/channel/UCZdUvir-EJeZdO03hYXlpM...
www.youtube.com/channel/UCcToqGMUpY8DxR9jyBzSwn...

@темы: Adam Lambert, Queenbert

---

Мой Квинберт в Вене.

Честно хочется кричать, танцевать и петь, но... хахах, я полночи не спала и теперь способна только говорить о вчерашнем вечере и Адамке в роли солиста Квин.

Итак, погнали.
Скажу сразу, ехала с друзьями, которые знать об Адаме ничего не знали, кроме того что он "пидар, ужасно поет и носит каблуки" - не очень, конечно, много инфо и уваженияНо я-то знала, КОГО они идут смотреть и не парилась - не убеждала их что он классный, только рассказала историю альянса Квинберта. А чего напрягаться? Адамка все сам сделает В итоге друзья вышли с единодушным признанием что он " Круто поет, очень харизматичный, очень открытый и веселый. Что когда он уходил со сцены, энергия зала сильно спадала и его сразу хотелось вернуть!" Вот так-то, знай наших!!!.
Ну, это я уже не первый раз "опыты Адамом" провожу над друзьями - результат всегда один. Он точно колдун залазит в сердце. Засранец

Ладно, это лирическое отступление.
О шоу. Зал отличный, забит до отказа и публика мне понравилась ужасно. Ребята еще не вышли на сцену, а все уже орали и свистели, а во время концерта еще и топали. В общем это было очень классно и атмосферно.
Первый блок. Честно, чуть не разрыдалась, когда увидела его - не ожидала от себя такого, но видимо слишком давно его не видела. С 2012 с WAG тура.. Короче, начало ураганное - ххах, народ в зале замер, разглядывая наше чудо в кожанном костюмчике. Черт.. У него такая фигура, ноги, простите, задница, что.. черт, я вроде о музыке говорить собиралась, ахах
Ну вы поняли да - слушать его, оказывается, сложно ибо хочется его разглядывать и разглядыватьвот такая беда
"Байк" был малость коротковат, да и вообще мне его "кожанного" не хватило.

Блок 2.
Вот черт, я даже не ожидала, что живьем этот странный его костюмчик с "дождиком" с рук и сумасшедшими каблучарами НАСТОЛЬКО ему идет! Он точно куколка, блестящая, которую хочется потрогать(чееерт... я хотела писать о музыке и голосе, но.. вот как так, а?). Короче, Killer Queen прекрасна - он прикалывается и играет, сам ржет и отлично ее поет.
Перед Somebody to love сказал, что ОДИНОК очень и просит найти ему в течение вечера любовь. Зал весь бурно отреагировал - мне понравилось.
Хах, ну, на коблуках он носится... я бы так не смогла. Горная лань какая-то.

Блок 3.
Про сольники Квинов хочется тоже рассказать. Эх, нам так шпарить в 60! Брайан это нечто! Лопотал на немецком, чудесно, до слез трогательно пел, снимал селфи и был жутко харизматичным.
Роджер чуть закрытее. И не столь бодр как Брай. Дуэт на барабанах с Руфусом прекрасен, но если быть честной, сынок шпарит уже погромче и позажигательнее папаши. Эх.. время.
Вообще, как сказали мои друзья, тут концерт малость подвисает, ибо "зажигалка" (понимаете кто) свалила за сцену. Ну, думаю, квинамоны тут кайфовали, хотя опять же повторюсь - теперь у тех кто был на шоу Квинберт + АЛ не должно оставаться вопросов зачем брали Адама. Ясное дело, эта музыка требует сумасшедшей энергетики артиста, иначе такие арены не взять.
Итог:
Блок Квинов получился трогательным и душевным. А я хоть немного подуспокоилась, а то чуть свои браслеты на руках не изорвала от одной голосистой "куклы" на сцене

Блок 4.
Эх.. золотые штаны и расстегнутая рубашка.. О чем это я? Ах, да о музыке.
Переходим к "косячкам" и "взлетам"
Under Pressure хорошо зашла
Save me прекрасно спел. Он на ней совсем другой.. Красивый, печальный, лиричный. Залу песня очень понравилась. И мне она впервые понравилась - не знаю, почему я ее раньше недолюбливала?
Эх, Who wants to live forever.. На самом деле неладное я почуяла еще на Somebody to love. Обычно он на ней так звучит, так разгоняется, а в этот раз он явно осторожничал. На Who wants to live.. Адам очень круто начал ее, реально до мурашек. Однако на кульминации он вытянул с трудом, несколько раз "съехал" с нот и не стал вытягивать там где вытягивал раньше. Конечно, все равно это звучало очень мощно, публика очень сильно апплодировала, но я, слышавшая уже тысячи версий его исполнения этой песни, поняла, что малыш здорово посадил себе голос.

Блок 5.
Ну, тут чего говорить... Мальчишка - веселый, озорной, игривый и... такой худенький! Блин, все-таки видео нереально полнит. Живьем он смотрится сейчас совсем пацаном.
Заставил петь зал как всегда All your love tonight, хохотал, когда зрители не могли повторить его сложные пассажи, и просил прощения, когда один раз ОХРИПШИМ голосом затянул - очень смешно и показательно прокашлялся и уже чисто cпел.
Когда Брайан спросил, как вам "new boy" зрители заорали и заапплодировали. ОЧЕНЬ громко. Меня прям гордость за него распирала.
Ходил "в народ". Пропал там надолго, мне не видно было, к сожалению, кто там его схватил - вычитала уже на дайри об этом. Транслировали его радостную мордашку, поэтому, думаю, кто бы его не схватил, он не особо испугался
Хах, мои друзья, кстати, единодушно пустились в пляс - вот вам и Адам, неумеющий петь
И блин.. расстройство. Походу, они опять сократили сет-лист, во всяком случае, Show must go on, ожидаемое и мной и моими друзьями, мы так и не услышали.

Заключение. Топали, хлопали, свистели, ожидая We will rock и We are the champions - я реально подглохла. Но тоже топала и орала. В общем, улетная публика!!! Все встали и слушали последние две песни стоя.
Наш вышел, блистая и сверкая. ОЧЕНЬ круто спел последние эти две вещи. Голос звучал охренительно и звонко, одну из нот в конце We are the champions взял так, что мне показалось подо мной сиденье завибрировало - это, блин, на уровне сирены какой-то. Охрененно! Блестяще! Неподражаемо! Хах, чайку наверное горяченького хлебанул или чего покрепче

Финал. Честно, снова плакать хотелось, когда они прощались. Роджеру понравилась публика и он кинул палочки в зал. И Квинам и Адаму по-отдельности хлопали одинаково сильно.
Потом мы ловили золотой дождик - ахах, рядом со мной пухлый высокий иностранец прыгал, ловя эти золотые блесточки, а потом отдал их мне Вот такая нас всех в тот вечер охватила любовь и добродушие.

Что сказать в заключение? Это надо видеть обязательно. Как сказали мои друзья, Адам обладает офигенной энергией, он очень открытый и обаятельный. Хохотун и шутник, чем невероятно подкупает.
И насчет съемки.. Это очень смешно, но я не могла физически снимать - простите за это, ибо намеревалась привести фоточки. Но глаза мои приклеились к нему намертво едва он вышел на сцену и все.. это похоже на гипноз. Смешно, я раньше все негодовала, почему по видео часто зрители стоят и не хлопают, не кричат, но теперь я понимаю.. Хах, они просто завороженные!! Невозможно снимать, хлопать, когла перед тобой дефилируют эти ноги

Теперь вот валяюсь в комнате для отдыха и немогу заставить себя отойти от вчерашнего. Немного волнуюсь за его голос. Даже мои знакомые, которые его не слышали до этого ни разу, спросили меня - он, типа, чего, голос подсадил?
Ну, будем надеятся, он восстановится.
И да я хочу кричать от счастья : ЛЮБЛЮ ЕГО!!!!!!!!!? ОН САМЫЙ НЕВЕРОЯТНЫЙ!!!!! СПАСИБО ЕМУ ЗА ЭТОТ КАЙФ!!!!!!!!!!

@темы: Adam Lambert, Queenbert

---

Амстердам

31.01.2015 в 21:41

Пишет  Youku Toshiku:

Queenbert-tour-2015 - шоу №11 - AMSTERDAM - 30.01.15

30 января - Амстердам - мастер-пост ОГРОМНАЯ благодарность  Шайри за этот пост



ФОТО













ИХ ТАМ МНОГО: www.facebook.com/media/set/?set=a.1594543987434...

ВИДЕО

ЗАПИСЬ СТРИМа - amlamla Stream (joined and uploaded to youtube by (Jaqui_0)

youtu.be/LIScN41yGlg

Queen & Adam Lambert Ziggo Dome Amsterdam 2015 (45 минут, частями, боковая съемка, хороший звук)

youtu.be/OWPJiqIfNKc

01. One Vision

youtu.be/Zs2g38kMIrM


youtu.be/7-H5f5L9EdI


youtu.be/pEzwrE_cTNM

02. Another One Bites the Dust


youtu.be/pNHHWtZSC6c


youtu.be/QBs6b-p5thI


youtu.be/wp--UpX122s


youtu.be/MYYjrkVr6Ac

+1 - youtu.be/cbw-5749ikc

03. Fat Bottomed Girls

youtu.be/5EOw-h3qSfU


youtu.be/IafRHkuCysY


youtu.be/4jvwEbOohxw

04. Lap of the Gods

youtu.be/03HgR4VLRf4

In the Lap/Seven Seas/Killer Queen

youtu.be/qMZcvVtR5Pk

05. Seven Seas of Rhye/Killer Queen

youtu.be/XNzhnffwenA

06. Killer Queen

youtu.be/5o_wRyLFK3I


youtu.be/GKfmlUJVJlc


youtu.be/qXqR1KX75Mc

+ 1 - youtu.be/o7kQ3lbYgMQ

Tribute to Freddie Mercury

youtu.be/Q5D5r9u_WUo

07. I Want to Break Free

youtu.be/g-onVGPfoug


youtu.be/1ImfE5nw1ao


youtu.be/xOVK0jPtMok


youtu.be/lbQ4PF-Cxyo


youtu.be/1dX1NlxP78Q

08. Somebody to Love

youtu.be/x3-_l1_OPYs


youtu.be/CW4Kj9QCC4g


youtu.be/6VE8C6eCFBg


youtu.be/nxSe107RW2Y

+1 HD - youtu.be/RCvpN2wtABc

Selfie Stick Video by Brian May

youtu.be/IOBxVg9lhcY

09. Love of My Life

youtu.be/bQCiyzadN3g

10. 39

youtu.be/Hmc91zVAWqA

11.Kind of Magic

youtu.be/9mpfo-0Qqzo


youtu.be/epCNTjI66Kk

12. Jamming / Drum Battle

13. Under Pressure

youtu.be/QQs-_BxRmdk


youtu.be/r1BSEPiY7hQ


youtu.be/4AVk39HbA70

14. Save Me

youtu.be/9oIFrmK0Y9o


youtu.be/-CkQr7jK0Ik

15. Who Wants to Live Forever

youtu.be/a4sg-dA8LxM


youtu.be/LXFgwRpAgdE


youtu.be/cVEGEJpZ0_0

+1 - youtu.be/RB_bUabiuTU

16. Guitar Solo

17. Tie Your Mother Down

youtu.be/Z98TsG8aSZQ


youtu.be/YH-ceRcCgAo


youtu.be/lDmQVNGvrNM

18a. All Your Love

youtu.be/-Abuvmx6dqE


youtu.be/F-KH6zVU-4Q


youtu.be/THoezdlJO9U

18. I Want It All

youtu.be/dgioe-y83VQ


youtu.be/ykDrquyiz1w

19. Radio Gaga


youtu.be/w2khhSfnT1s


youtu.be/jQ2LMemWDyQ


youtu.be/4LzXYMUFHxU

Standing Ovation for Adam Lambert

youtu.be/32lVkvEOmQc

20. Crazy Little Thing Called Love

youtu.be/HRoVd1fINCA


youtu.be/solmbouc_Ps


youtu.be/HvvQQNBxYIA

21. Bohemian Rhapsody

youtu.be/VGmnGLmhLGU


youtu.be/W94C9mMAYuU


youtu.be/QltoXfem_34
+1 -(частично) youtu.be/f-jAHXjLE_E

22. We Will Rock You

youtu.be/4_RsQ9fKjhc


youtu.be/8bNhRzU3o04


youtu.be/AQbVi39BU1g

+1 - youtu.be/nR5HX6rUZoU

23. We Are the Champions

youtu.be/yGMEANAK32Y

+1 WWRY&WATC - youtu.be/29gZpb4Sckk

God Save the Queen and our King!

youtu.be/eUogUx3vvw4


youtu.be/G-bfk9ni3rw

видеоканалы:
www.youtube.com/user/adamlambertbe/videos
www.youtube.com/user/vanglam76/videos
www.youtube.com/user/markrhcpmuse/videos
www.youtube.com/user/lekkerpoepie/videos
www.youtube.com/user/sunkensoldiersball/videos
www.youtube.com/user/AmyStuik/videos
www.youtube.com/channel/UCg61W51vKPnJFroN6HLnHV...

@темы: Adam Lambert, Queenbert